Сплетни и K-pop. Александра Ли Янг

Ты же знаешь старую поговорку: «Четыре страйка – и ты выбыл».

      – Хорошо, – сказала Оливия, – как насчет этого? Если ты пройдешь отбор, тут сказано, ты сможешь посещать их школу-интернат на полный день – бесплатно! – и будешь получать ежедневные уроки вокала от одних из лучших учителей Кореи.

      Я остановила свою ложку на полпути:

      – Ежедневные уроки вокала?

      – Да! – сказала Оливия, воспользовавшись моим минутным замешательством. – И если ты будешь жить в школе-интернате, тебя будут окружать другие люди, которые любят петь так же сильно, как и ты.

      Это действительно звучало потрясающе… но мысль о том, что я каким-то образом пройду прослушивание и получу место в этой сказочной стране, где каждый день буду профессионально заниматься вокалом, казалась слишком нереальной.

      – Хорошо, но тогда кто будет заботиться о тебе?

      – Мама и папа. Очевидно, – сказала Оливия.

      Я фыркнула.

      – О, имеешь в виду, как сегодня? – Как по команде, входная дверь с грохотом распахнулась.

      – Привет всем, я дома!

      – Привет, мам! – Оливия и я закричали в унисон.

      – Привет, мам, – эхом отозвался папа в гостиной.

      – Кто-нибудь, помогите мне, у меня тонна остатков с этого ужина.

      Оливия побежала ей на помощь, а я, вздохнув, выключила плиту. Мама всегда так делала: только у меня все было под контролем, как она врывалась с совершенно новым планом.

      Мама и Оливия вернулись на кухню, каждая с сумкой, набитой бумажными коробками из-под еды. Мама бросила свою ношу на стойку, поцеловала меня в голову, а затем сразу же достала телефон.

      Независимо от того, насколько она была занята, мама всегда выглядела безупречно. У нее были черные, как смоль, волосы, подстриженные точно параллельно квадратной линии подбородка, их острый, как бритва, край поддерживался ежемесячным посещением парикмахерской. Также у нее было постоянное кольцо черной подводки вокруг глаз, которое сужалось книзу, как боковые апострофы. Шутка в нашей семье заключалась в том, что мы с Оливией обе выглядим точь-в-точь как мама, но совсем не похожи друг на друга. Я больше похожа на китайскую часть нашей семьи – кареглазая, с прямыми волосами и широким носом, в то время как Оливия унаследовала все ирландские гены отца. Иногда люди даже не понимали, что мы сестры.

      – Ты будешь есть с нами, мама? – с надеждой спросила я.

      – О, не думаю, дорогая, – сказала она, все еще глядя на свой телефон. – Я уже поела на этом мероприятии. И теперь мне нужно ответить на сотни электронных писем.

      – Я думала, это будет китайская еда, – сказала Оливия, роясь в коробках с едой. – Папа говорил, что у тебя сегодня вечером встреча с делегатами из Гонконга.

      – Да, но мы подавали корейское барбекю, – ответила мама.

      Оливия нахмурилась:

      – Я скучаю по китайской еде.

      Я вытащила одну из картонных коробок и открыла ее, чтобы найти три куска тонко нарезанной сырой говядины.

      – Это все просто сырое мясо? – спросила я. – Мне нужно его приготовить.

      – Хм? –