Крестики и нолики. Мэлори Блэкмен

медленно и тщательно убрал все обратно в сумку.

      Мне везет, мне везет, мне везет… Я иду в школу.

      Я проигрывал эту мысль в голове снова и снова, боялся прогнать ее – мало ли что случится.

      Кто-то постучал в дверь. Или мама, или Линетт. Джуд не стучится, а просто врывается, а папа никогда к нам не заходит. Если ему надо поговорить со мной, он просит выйти на лестницу. Я понадеялся, что это Линетт.

      В дверь просунулась мамина голова.

      – Можно к тебе?

      Я пожал плечами и положил в сумку последнее, что осталось, – калькулятор. Мама вошла, осторожно закрыла за собой дверь. Я догадывался, что сейчас будет. Она села на постель, взяла сумку и тут же вывалила мои школьные принадлежности на покрывало. Потом очень тщательно начала складывать все обратно.

      Заговорила она не сразу.

      – Я просто хотела сказать, что неважно, что будет завтра: ты молодец, что поступил в Хиткрофт.

      Такого я не ожидал. И уставился на нее.

      – В каком смысле неважно, что произойдет завтра?!

      – Да так. – Губы у мамы задрожали, и улыбка погасла. – Понимаешь… Понимаешь, я хочу, чтобы ты был счастлив.

      – Я счастлив, – нахмурился я.

      – Я не хочу, чтобы ты… расстраивался. Не хочу, чтобы тебе было больно.

      Да что она имеет в виду?!

      – Мама, я всего-навсего иду в школу. Не в армию же.

      Мама предприняла новую попытку улыбнуться.

      – Конечно. Но вы с отцом, по-моему, недооцениваете, насколько будет… сложно. Я не хочу, чтобы ты расстраивался. Кроме того… понимаешь, до нас дошли слухи…

      – Какие еще слухи?

      – Некоторые Кресты недовольны, что нули будут ходить в их школы. До нас дошли слухи, что кое-кто из них собирается устроить беспорядки. Поэтому, что бы ни произошло, не поддавайся на провокации. Не давай повода исключить тебя.

      – Тебя только это беспокоит?

      Мама не ответила.

      – Не волнуйся, – сказал я ей. – Я поступил в Хиткрофт, и теперь меня оттуда не выгнать ничем, даже динамитом.

      – Вот и умница. – Мама погладила меня по щеке.

      Я оттолкнул ее руку. Еще чего!

      – Ты уже большой мальчик, да? – поддела меня мама.

      – Совсем большой, – отозвался я.

      – Такой большой, что и на ночь поцеловать нельзя?

      Я собирался честно и откровенно высказать маме все, что я об этом думаю, но тут увидел выражение ее лица и прикусил язык. Я понял, что поцелуй – не для меня, а для нее.

      – Валяй, раз приспичило, – буркнул я и подставил щеку.

      Молчание. Я повернулся посмотреть, почему ненавистный поцелуй задерживается, но стоило мне взглянуть на маму, как она расхохоталась.

      – Что смешного?! – возмутился я.

      – Ты, дорогой. – Мама стиснула меня в объятиях и поцеловала в щеку, да так, словно хотела зарыться в нее губами. Ну дела! – Проверь будильник, чтобы утром хватило времени помыться перед школой. – Мама встала и направилась к двери.

      – Я еще не ложусь, мама. Сейчас спущусь немного посмотреть телик.

      – Только недолго.