Дождь Забвения. Аластер Рейнольдс

выскребали всевозможную грязь, подцепленную в Париже, Ожье рыскала по вездеходу, разыскивала ручку и журнал со стандартными формами Бюро. Затем села писать отчет о случившемся на раскопках. Как всегда, было важно провести черту между дерзким и неразумным пренебрежением правилами и профессиональным пониманием того, что правила допускают некоторую гибкость.

      К концу стерилизации Ожье почти закончила отчет. К вездеходу присоединили шлюз, загорелся зеленый огонь, оповещая: «Высаживаться безопасно». Спасательная команда выбралась наружу первой, торопясь выпить с друзьями и рассказать о приключениях.

      – Пойдем! – позвала археолог, махая рукой девочке.

      – После вас, – ответила та.

      Ее голос прозвучал как-то странно, но Ожье не придала значения – это наверняка сказывается усталость, нервозность и тревога при виде корабля прогров. Ожье подтянулась к шлюзу и, двигаясь с привычной сноровкой, поплыла по трубе перехода.

      В дальнем конце ее ждала пара чиновников в полосатых серых костюмах. Ожье узнала одного: Карлос Да Силва, менеджер высокого уровня. Да Силва был мелкий, с гладким ангельским личиком, с шевелюрой, всегда безукоризненно расчесанной и закрепленной ароматическими маслами. Ожье приходилось встречаться с ним, обсуждая бюджет и мелкие нарушения формальных процедур.

      Чиновник демонстративно разделил девочку и Ожье.

      – Вам туда! – указал он.

      – Мне нужно позаботиться о Кассандре, – возразила археолог.

      Легким толчком Да Силва направил ее в небольшой вестибюль. За спиной немедленно закрылась и замкнулась дверь, оставив Ожье наедине с обитыми мягким материалом стенами. Археолог стучала, но никто не явился с объяснениями или без них. Она углубилась в злобу, повторяя и оттачивая фразы, которые скажет, когда ее освободят. Ничего подобного раньше не случалось, хотя бывали задержки из-за сбоев стерилизационных процедур. Но раньше власти всегда своевременно сообщали о причинах.

      Еще полчаса, и дверь приоткрылась. В щель просунул благоухающую голову Да Силва и сообщил:

      – Пора. Вас ждут.

      – Кто ждет, черт возьми?! – Она заставила себя дерзко рассмеяться. – Вы разве не понимаете: меня ждет работа!

      – Работе придется потерпеть.

      Насупившись, она вышла следом за Да Силвой. От него пахло лавандой и корицей.

      – Нужно забрать газету и пленки, чтобы я могла документировать открытие. Большое открытие – тысячи людей с нетерпением ждут, что́ им поведает эта находка. Они уже, наверное, недоумевают, почему я не выпустила предварительного описания.

      – Боюсь, пленки вы сейчас получить не сможете. Их уже отослали для обработки в безопасной обстановке.

      – О чем вы? Это же мои данные!

      – Это больше не данные. Улики в расследовании преступления. Мальчик умер.

      Ожье словно ударили под дых.

      – Нет! – воскликнула она, будто отрицание могло что-то изменить.

      – Боюсь,