Дождь Забвения. Аластер Рейнольдс

же мы случайно встречались на лестнице, она казалась задумчивой и озабоченной.

      – Вы проверяли ее квартиру?

      Бланшар поколебался, но все же решил ответить:

      – Она перестала покупать книги и журналы. Их накопилось в ее комнате много, и я видел, что коллекция не обновлялась.

      Флойд глянул на Кюстина:

      – Хорошо. Должно быть, она что-то задумала. У меня появилась версия. Хотите узнать какая?

      – А мне предстоит заплатить за услышанное? Мы же еще не обговорили условия.

      – Думаю, к этому еще подойдем – если продолжим расследование, конечно. Мне кажется, у мадемуазель Уайт был любовник. Наверное, она кого-то встретила в последние три недели перед смертью.

      Говоря, Флойд внимательно наблюдал за Бланшаром, пытаясь угадать, как тот отреагирует на услышанное.

      – Она проводила время с вами – невинно, я уверен, – и вдруг ее приревновал любовник и потребовал, чтобы она не уделяла внимание никому, кроме него. Больше ни походов на ипподром, ни милых разговоров за чаем.

      Бланшар задумался.

      – А как же с книгами?

      – Смею предположить, у нее появились дела важнее, чем обход книжных магазинов и газетных киосков. Она потеряла интерес к своей библиотеке и, соответственно, к пересылке книг в Дакоту.

      – Смелые предположения, – заметил Бланшар. – И буквально ни на чем не основанные.

      – Я же сказал: это версия, а не достоверно установленный факт. – Флойд сунул в рот зубочистку и принялся жевать. – Я всего лишь хочу сказать, что объяснение случившегося может лежать на поверхности.

      – А ее смерть?

      – Сказанное вами ведь не исключает несчастного случая.

      – Я уверен, что ее выбросили. – Старик достал из-под своего кресла обшарпанную жестяную коробку из-под печенья с орнаментом тартан и фотографией шотландского терьера на крышке. – Возможно, это вас убедит.

      Флойд взял коробку и пошутил:

      – Знаете, я в последнее время слежу за фигурой…

      – Откройте, пожалуйста.

      Флойд подцепил ногтями крышку. Внутри лежала пачка разномастных документов, скрепленных резинкой.

      – И что это значит? – спросил Флойд с легким раздражением.

      – Менее чем за неделю до смерти мадемуазель Уайт постучала в мою дверь. Умерла она двадцатого, значит ко мне пришла пятнадцатого или шестнадцатого. Она выглядела по-прежнему озабоченной и растерянной, но по крайней мере захотела поговорить со мной. Прежде всего извинилась за свое невежливое поведение в течение двух предыдущих недель и сказала, что очень скучает по лошадям. И дала мне эту коробку.

      Флойд стянул резинку и разворошил документы на коленях.

      – О чем еще она говорила?

      – Лишь о том, что может срочно покинуть Париж. Попросила сохранить коробку до ее возвращения.

      Флойд просмотрел бумаги: билеты, чеки, карты, вырезки из газет. Среди них снабженный аккуратными пояснительными надписями карандашный набросок чего-то круглого, непонятного. Еще выцветшая открытка с фотографией Нотр-Дам. Детектив