Дождь Забвения. Аластер Рейнольдс

ощущение.

      – А сейчас?

      – Сейчас чую, что пахнет убийством. Ее сосед рассказал кое-что интересное. Вокруг мадемуазель Уайт и впрямь происходило нечто необычное.

      – И что же рассказал сосед? – Флойд откусил от бутерброда.

      Кюстин заправил платок за ворот.

      – Я поговорил со всеми жильцами, кого нашел вчера вечером. Бланшар думал, дома будут все, но двое еще не вернулись или покинули здание до того, как я начал опрос. Поговорим с ними потом. В конце концов, это хороший повод немного потянуть дело.

      – Итак, сосед, – напомнил Флойд.

      – Он молод, студент-юрист. – Кюстин впился в свой бутерброд и деликатно стер платком повидло с губ. – Охотно рассказал мне кучу всего. Вообще, мне все охотно рассказывали, как только выясняли, что я не с Набережной. А что касается убийства… – Он взмахнул бутербродом для вящей выразительности. – Как только они поймут, что могут быть свидетелями на процессе об убийстве, их будет просто не унять!

      – И что такого поведал студент-юрист?

      – Он ее практически не знал. Сказал, что у него рваный график, поэтому они пересекались редко. Кивал, увидев ее на лестнице, только и всего.

      – Она ему нравилась?

      – У парня, как я понял, есть невеста.

      – Похоже, он и в самом деле ничего не знает. Что же рассказал интересного?

      – То, что он слышал. Ты же в курсе: стенки в этих домах будто из рисовой бумаги. Он всегда знал, дома ли Сьюзен. Когда она ходила, скрипели половицы.

      – И это все?

      – Нет. Он слышал шум, странные звуки. Словно кто-то тихо проигрывал на граммофоне или по радио одну и ту же ноту, снова и снова.

      Флойд поскреб темя и заметил:

      – Бланшар говорил, она никогда не слушала музыку. Ни по радио, ни на том старом патефоне. Но про шумы упоминал и он.

      – Да. И он бы, конечно, заметил, если бы она держала в комнате музыкальный инструмент.

      – Значит, это был не инструмент. А что тогда?

      – Чем бы эти звуки ни были, доносились они из приемника. По описанию студента, очень похоже на кодированное сообщение. Он слышал длинные ноты и короткие, а временами их череда повторялась, будто проигрывали снова одно и то же послание.

      Впервые за утро Флойд встрепенулся, почуяв, что они наткнулись на что-то интересное.

      – Ты имеешь в виду, вроде кода Морзе?

      – Сам делай выводы. Конечно, студенту не пришло в голову записать услышанные звуки. Он о них и не вспомнил и значения им не придавал, пока не узнал о смерти Сьюзен.

      – В самом деле?

      – Он учится уже три года. За этот срок снимал дюжину комнат. И всякий раз попадались соседи с необычными привычками. Обязательно хоть в чем-то, но чудаки. Мол, пожив немного, на странности перестаешь обращать внимание. Студент признался, что сам любил полоскать горло, громко булькая, пока сосед не заявил ему, что это не совсем подобающее занятие в два часа ночи.

      Флойд закончил со своим хлебом и кофе.

      – Нужно