Дождь Забвения. Аластер Рейнольдс

повторил Флойд, будто смутно вспоминая что-то услышанное однажды и случайно.

      – В Америке оно куда больше, чем здесь, и разрастается с каждым годом. Там считают, что если человек может купить новое авто, купит и телевизор.

      – Вряд ли телевизор станет популярным.

      – Может, и не станет. Но суть в том, что я хочу попробовать, выяснить, могу ли справиться. Толстяк говорил, там отчаянно не хватает новых талантов.

      Грета вынула из жакетного кармана визитку, отпечатанную на хорошем картоне, с именем, адресом и парой тисненых пальм.

      Флойд несколько секунд ее разглядывал, затем вернул.

      – С чего бы им приглашать немку?

      – Я говорю по-английски. К тому же он сказал, новинки особенно популярны.

      – Тебя используют. Выжмут досуха и бросят.

      – Тебе это доподлинно известно, правда?

      – Просто я реалист, – пожал плечами Флойд.

      – Так пусть меня выжмут досуха. Это лучше, чем медленная смерть в забытом джаз-банде, играющем музыку, которую никто больше не хочет слушать.

      – Умеешь ты соль на раны сыпать.

      – Слушай, я уже все решила. Собрала деньги на билет. На всю авантюру два года. Если не получится, то я, может быть, возвращусь в Европу.

      – Прошлого будет не вернуть.

      – Конечно. Но я все равно хочу попробовать. Чтобы через полвека, лежа на кровати в сырой развалине где-нибудь в Париже, не думать, как могла повернуться жизнь, если бы я ухватилась за выпавший шанс.

      – Я понимаю. Поверь, понимаю по-настоящему. Твоя жизнь – это твоя жизнь, у меня нет никаких прав влиять на твой выбор. Но я решительно не понимаю, зачем ты мне все это рассказываешь. И ты до сих пор не ответила на мой вопрос: зачем послала мне письмо?

      – Предлагаю тебе шанс уехать со мной. В Америку, Флойд, в Голливуд. Вдвоем.

      Он подумал, что, наверное, в глубине души угадал, к чему клонит Грета, когда она в первый раз упомянула Америку.

      – С таким не шутят, – буркнул он.

      – Я не шучу.

      – Знаю. Это чувствуется. Спасибо, что предложила. – И он добавил тихо, беспомощно: – Я вряд ли заслуживаю второго шанса.

      – Как видишь, у тебя он есть. И я очень серьезно намерена уехать, как только закончу здесь печальные дела.

      То есть когда ее тетя умрет.

      Флойд не осмеливался даже подумать о последствиях, не позволял себе поддаться искушению. Поехать с ней… А что же будет с жизнью, которая у него сложилась в Париже?

      – Как насчет такого расклада: я с тобой не поеду, но отправлюсь следом в самом скором будущем? – предложил Флойд. – Мы же пока работаем, расследуем убийство. А когда закончим, нужно будет уладить кучу дел. Я не могу завязать со всем сразу за пару недель.

      – Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Меня не устроит туманное обещание улететь следом, когда соберешь деньги. Я тебя знаю. Ты провозишься полдесятка лет, собирая.

      – Мне нужен хоть какой простор для маневра.

      – В этом и беда. Тебе всегда нужен простор для маневра. Если требуются деньги, у меня есть. На билет не хватит, но ты можешь продать машину