Дождь Забвения. Аластер Рейнольдс

право знать!

      – У вас нет права знать. Ни малейшего. Однако, поскольку я сегодня щедр… Вы слыхали о Бюро чрезвычайных ситуаций?

      – Да. И мне известно, что его не существует.

      – Оно существует. Уж я-то знаю, поскольку я – его глава.

      – Нет, сэр. Вы же глава Бюро древностей!

      – И его тоже. Но мое отнюдь не карьерное назначение на пост начальника Бюро древностей – всего лишь дань необходимости. Два года назад в наши руки попало кое-что экстраординарное. Находка… – Тут он запнулся, затем поправился: – Две находки потрясающего стратегического значения. Эта пара может полностью изменить наши отношения с Полисами. Не исключено, что они изменят даже самое представление о реальности.

      – Я не люблю прогров. В особенности после того, что произошло в Париже.

      – Не лучше ли оставить прошлое за спиной?

      – Сэр, вам хорошо говорить. Вас не тронул вирус «А-музыка». У вас не отняли способность воспринимать мелодию.

      – Нет. Вирус «А-музыка» не тронул меня – как не трогал в среднем одного из тысячи. Но я потерял гораздо большее.

      – Правда?

      – Когда мы пытались вернуть Фобос, на финальной стадии операции я потерял брата. Он погиб в бою с програми. Если у кого и есть право ненавидеть их, так это у меня.

      Верити не знала, что у Калискана был брат, и уж тем более не могла знать, что он погиб в последней войне.

      – Сэр, вы ненавидите их?

      – Нет. Я рассматриваю Полисы как средство, пригодное для использования в подходящих обстоятельствах.

      Кажется, разговор принимает крайне интересный оборот. Заслуживающий усиленного внимания.

      – А какая тут связь с Бюро древностей? – спросила она.

      – Очень важная. Когда стала ясна природа второго открытия, мы поняли: с Бюро древностей надо работать вплотную. Простейшим решением было заменить Дефорреста собой и контролировать всю активность, связанную с Землей.

      – Я всегда говорила, что ваше назначение – политическое.

      – Но не в том смысле, какой вы подразумевали.

      В его подсиненных стеклах отразился свет, и они засияли, будто окна в ясное небо.

      – А сейчас я хотел бы расспросить вас о картах.

      Она вздрогнула, осознав, что постоянно находилась под наблюдением. Конечно, стоило догадаться раньше.

      – Так это вы их посылали? Бессмысленная проверка, как и пластинка Малера?

      Отчего-то ее раздражение позабавило Калискана.

      – Меня предупреждали, что вы такая.

      – Какая?

      – Высказывающая прямо то, что у вас на уме. По личному опыту я уже знаю, что вы мало уважаете власть. – Он усмехнулся и сказал уже не столь резко: – Меня также предупреждали, что вы очень наблюдательны. Так скажите же, что вы думаете о картах.

      Ожье почувствовала, что от ее ответа зависит очень многое. Гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Разом пересохло в горле. И что стало с бойким языком?

      – Я просмотрела лишь одну, и в ней есть кое-что, не очень совмещающееся со здравым смыслом.

      – Что же?

      – Судя по выходным