Мир был на пороге конца. Наина Куманяева

человек, который не останавливается ни перед чем. Он был арестован германскими властями по требованию русского правительства и содержался здесь впредь до…

      Говоря это, он не сводил глаз с моего лица. Ни на одно мгновение я не поверила его словам. Мой храбрый майор не мог быть убийцей, в этом я была убеждена. И, чувствуя западню перед собой, я снова стала нервничать.

      – Вы ведь знали, что один из заключенных бежал? – добавил он.

      Я быстро обдумала положение. Если этот человек действительно был в курсе событий и производил расследование вчерашнего происшествия, то ему должно было быть известно, что я рассказала майору Гагенбеку и фон Кауфманну. Поэтому я призналась, что мне действительно известно о том, что одному из заключенных удалось бежать.

      – Разве этот майор, как его звали, Гагенбек, не сказал вам, что бежавший заключенный был русским?

      Лишь мельчайшую долю секунды колебалась я. Я не боялась сказать ему правду, но инстинкт подсказал мне, что в этом вопросе кроется западня.

      – Нет, – решительно заявила я.

      – Так, – задумчиво сказал хромой, – так значит, вы только от меня узнали о том, что бежал ваш соотечественник?

      – Да. Именно от вас.

      И он, улыбаясь, снова обнажил зубы:

      – Как флегматичны эти русские, – воскликнул он медовым голосом. – Какое безразличие! Какое самообладание! Вас, прелестную молодую девушку, будит отчаянный шум, выстрел из пушки и суматоха, и вы узнаете о том, что бежал пленник. Как все это драматично! Можно ли себе представить нечто более волнующее? Неужели это вас не волнует?

      Я чувствовала себя в это мгновение жалкой, беспомощной крысой, которую преследует пес. Не обдумывая своего ответа, я решительно заявила, что действительно все это очень взволновало меня.

      – И все же, – заметил он, – вы остались совершенно спокойной. Это делает честь вашему воспитанию. Я уверен, что всякий другой на вашем месте, узнав о романтическом побеге из замка и о том, что беглец – ваш соплеменник, тут же засыпал бы вопросами, заволновался бы…

      Руки мои горели, я совершила большую ошибку. Разумеется, мне следовало притвориться, что новость изумила меня, но в присутствии этого человека я растерялась и не могла обдумать своего поведения.

      – В конце концов, если он находился здесь и знал, что всего лишь в нескольких шагах от него находится его землячка, он мог разыскать и попросить вас помочь ему…

      – Как хорошо, что он этого не сделал, – поспешила я воскликнуть, – я бы перепугалась насмерть! Ведь вы сказали, что это был убийца?

      – Да. Очень опасный преступник.

      – И ему удалось бежать? Я хочу сказать, что ему удалось скрыться от преследователей? Или его поймали?

      Лицо незнакомца омрачилось. И снова он пристально взглянул на меня.

      – Об этом вам следовало бы спросить своего приятеля майора… майора… – и, щелкнув пальцами, он добавил, – этого идиота коменданта.

      Я рассмеялась, несмотря на то, что мне вовсе не было весело.

      – Но майор ничего не захотел сказать мне.