Месть Аскольда. Юрий Торубаров

придержал его Даниил и легко вскочил на ноги. – А я рад, Мирослав, что везу тебя домой здоровым. Боярыня тоже будет рада.

      Князь подбросил несколько поленец. Огонь весело затрещал сухими дровами.

      – Расстроил, признаюсь, колдун меня своим предсказанием, – поудобнее устраиваясь, проговорил он.

      – Это ты насчет детей? Плюнь, – успокоил боярин. – Одни у тебя малы, других пока нет. Встретится на твоем пути другой баальник – иное скажет. Кстати, как твой Шварн? Мне кажется, весьма смышленый парнишка.

      – Стареешь ты, дядька, – рассмеялся князь. – Тоже мне, детки малые! Шварну хочу уже Холмск отдать. Воеводу бы ему хорошего.

      – Да, – покачал головой Мирослав, – бежит время. Давно ли я носил его на руках? А насчет татар, я думаю, – вернутся, – боярин вздохнул. – Когда первые появились, ты еще отроком был. А ведь вон вновь пришли. И опять придут, – он зябко поежился.

      Князь взял длинную ветку и стал подталкивать обгоревшее дерево к огню:

      – Я тоже так думаю. Недавно князь Мазовецкий звал меня к себе.

      – Зачем? – забеспокоился отчего-то боярин.

      – Татары не дают покоя, – ответил Даниил. – Он понимает, что в одиночку ему не устоять.

      – Не ожидал такой прыти от ляха. А что венгерский король? – Мирослав пытливо уставился на Даниила.

      – Венгерский король молчит. Занят, видать, своими делами.

      – Скорее, осторожничает Бела. Мазовецкий видит, что никто не шевелится, вот и стал собирать силы под свои стяги. Многих он кликал?

      – Меня да герцога Силезского Генриха. Да еще этого дутого тевтонца. Послал весть венгру, а еще… кому бы ты думал?..

      Мирослав сощурился:

      – Уж не Михаила ли?

      – Его!

      – Да он в уме ли?! – воскликнул боярин.

      – Нет, боярин, на сей раз лях был в уме. Прав он. Нам давно надлежит объединить силы, чего некоторые русские князья никак не хотят понять, – в свете огня лицо Даниила видится серьезным.

      – Понимать-то они понимают, – задумчиво произнес Мирослав, – да вот гордыня не позволяет им этого сделать. Скажи, Даниил, сам-то ты пошел бы под михайловскими стягами против татар?

      Князь такого вопроса не ожидал. Брови сошлись на переносице.

      – Эгей! Молчишь, Данилушка? То-то же! – торжествующе воскликнул дядька.

      – Ну почему же, – князь решительно повернулся к боярину, – я бы… пошел. Не веришь?

      – Верить-то, Даниил, верю, но… – боярин безнадежно махнул рукой. – В одной стае двух вожаков не бывает. Плохо, когда много стай и у них сильные вожаки. Тогда они грызут друг другу глотки. Нельзя иметь рядом сильного вожака. Сам вожак должен быть беспощадным.

      – Прав ты, Мирослав, – князь уселся поудобнее. – Я в этом убедился, когда, если помнишь, простил своих бояр за измену. И чем они отплатили?

      – Как же, помню. Боярин Изяслав залил тебе вином лицо, и ты это ему простил.

      Мудр ты, Даниил. Не хотел вновь проливать кровь.

      – Не в этом дело. Ты помнишь, каких усилий нам стоило взять