Человек и история. Книга четвертая. Москва коммунальная предолимпийская. Владимир Фомичев

работы, попросил начальника отдела похлопотать, чтобы мне предоставили допуск на рабочее место даже в выходные дни. У того выхода не было – он всё это организовал, отбиваясь от болезненных наскоков профсоюзных деятелей. Однажды по пути на работу меня перехватил комендант общежития – лицо по тем временам очень ответственное. Надзор за населением в то время был основательный.

      – Я заходил к тебе несколько раз, мил человек, но тебя дома не было. Где гуляешь?

      – Нахожусь я с утра до ночи на работе. Так же и в выходные дни, почти всегда. Можете уточнить у моего начальника, – устало отговорился я и более миролюбиво добавил: – Работой завали выше крыши – индустриализация, модернизация, сами понимаете. Материалы съездов, я думаю, для вас не пустой звук.

      – Я понимаю, и не только это, а что у тебя срок прописки истёк.

      – Так вам паспорт нужен, чтобы продлить эту прописку?

      – Я вот что скажу тебе: если у вас там работы много – специалист ты, как я вижу, для них очень ценный, – пускай дадут на тебя отношение на постоянную прописку. А штемпелевать твой паспорт временной пропиской никто не позволит.

      На работе я поговорил с начальником отдела – тот куда-то сходил и принёс мне бумагу.

      – Вот отношение. Передашь коменданту – он всё сделает. И ни о чём не думай, зацикливайся только на работе. Кстати, со следующего месяца я повысил тебя в должности – стало быть, и твой оклад.

      Глава 12. Новый житель Москвы

      Где-то примерно через неделю вечером ко мне постучал и вошёл комендант. Достал из портфеля мой паспорт, шлёпнул им по столу.

      – Вот рядом с этим паспортом москвича и должны стоять наборы с угощением! – как-то очень торжественно произнёс он. Сказать, что у него в это время ни в одном глазу ничего не было, было бы неверно.

      – Ну уж, за мной не заржавеет! – ответил я и рядом с паспортом поставил «Наполеона», заблаговременно приобретенного мной у Елисеева.

      Накопилось много тостов. Но самый первый и самый важный – за меня. Комендант произнёс: «За новоприобрётенного москвича!».

      Время шло, и вскоре эти перегрузки перестали наваливаться на меня.

      Мои коллеги сверкали из-за кульманов всё усиливающими диоптриями. Вместо одной к потолку прикрепились ещё две линии светильников. Когда я заходил в просторный, ярко освещённый зал гастронома, я завистливо восклицал: «Вот где должны стоять кульманы и чертёжные доски!».

      Как бы опомнившись, заторопились, заработали всевозможные НИИ, СНИИ, учитывающие применение технологий новейшего своего и зарубежного оборудования. Стали выстреливать новейшие типовые проекты. Не раз я наблюдал и свои собственные разработки, привязываемые к разным объектам в разных местах страны. И в душе тихо гордился этим.

      Так или иначе, многочисленные проектные институты стали приходить в себя и по старой привычке ловко привязывали новые типовые проекты. Все повеселели. Я почувствовал, что нужда в индивидуальном проектировании