Человек и история. Книга четвертая. Москва коммунальная предолимпийская. Владимир Фомичев

уже стояли главные члены комиссии. В центре, возле самых рычажков, находился самый почётный член, который должен был включить технологическую линию. Нетрудно было догадаться, что на эту роль избрали красавицу Элеонору. Она прямо как царица бала: стояла гордая, нетерпеливо ожидая, когда ей подадут сигнал к действию. И вот она повернула один рычажок.

      В полной тишине раздалось тихое шуршание, попискивание, зажглись по всей линии разноцветные табло, мониторы, дисплеи…

      На многих из них появилась надпись на немецком языке: «Aсhtung!». Немного покрасовалась, а затем её сменила надпись на русском языке: «Внимание!».

      Элеонора повернула более крупный рычаг. Появился низкий, всё нарастающий гул, и вся технологическая линия вскоре задвигалась, заработала. Цех получился ни большой, ни маленький – средних размеров, – но очень плотно насыщенный различной техникой, которую понукала к работе электроника. Само оборудование было ярко окрашено и от этого выглядело неправдоподобно празднично. Соответствующей была и людская реакция. Слышался шёпот: «Представляешь, она даже сама продукцию упаковывает!» Про основной агрегат уважительно говорили: «Такая громадина, а работает тихо. От „нашего“ тут было бы хоть уши затыкай!».

      Вскоре членов комиссии пригласили на банкет. Мы с главным инженером данного проекта тоже оказались в этом списке. К тому же нам вручили конвертики – разумеется, не с поздравительными открытками. Ко мне подсел уже знакомый представитель фирмы и предложил выпить на брудершафт. Все тут же поддержали эту инициативу. Особенно все лезли с такими предложениями к Элеоноре, и она на многих щеках оставила следы своей губной помады. Потихоньку стали расходиться. Собрался и я уходить, и в это время ко мне подошла Элеонора:

      – У Вас не найдётся сигареты?

      Я достал пачку, ловко выстрелил сигарету и подал ей. Она взяла сигарету из пачки. Я, как фокусник, щёлкнул зажигалкой и дал ей прикурить.

      – Я смотрю, Вы всё делаете как-то особенно ловко, – похвалила меня Элеонора. – Я, правда, не курю, но иногда балуюсь, особенно когда нахожусь среди курящих мужчин, – оправдывалась она. Окутав себя дымом, она продолжила: – Я хочу извиниться перед Вами за своё поведение. Уж очень я хотела построить новый цех! И так быстро свыклась с мыслью… – тут она остановилась. Потом опять продолжила:

      – Я только теперь представляю, какое бы убожество получилось из моей тогдашней затеи! Но беда даже в другом: я бы даже не предполагала, как это всё может быть по-другому, вот так, как получилось теперь, в реальном, новом красавце-цехе.

      Я курил, не перебивая её.

      – Заранее прошу извинить меня за откровенность, – продолжала Элеонора, но мне кажется, что Вы со своими способностями засиделись на своей проектной работе. Вам нужен больший простор, размах для деятельности. Для приложения Вашей энергии даже стать начальником цеха было бы теперь как минимум более достойное приложение Ваших сил…

      Тут монолог Элеоноры прервали подошедшие мужчины.

      – Подумайте над