Арход. Жезл Ктора. Натали Синегорская

быть рядом с любимым. И у меня был ярчайший тому пример…

      Определенно одно – меня подставили. Нашли девушку-простушку, подсунули в карман артефакт, а он в нужный момент взял и сработал. Но каким образом кто-то мог пронести запретный артефакт на концерт? Насколько я знаю, стражи вмиг определили бы его.

      Значит, все это полная чушь, нет у меня никаких артефактов, нет и не было. Да они ведь и не осмотрели меня! Это странно. Дознаватель Восном убежден в моей виновности безо всяких осмотров. Призраки не лгут – этот довод клал на лопатки сотню неопровержимых улик и алиби.

      Ладно. Я на всякий случай похлопала себя по карманам, насколько смогла сделать это со скованными руками. Пусто. На шее тоже ничего не болтается.

      Они не заглянули даже в тубус! Хотя, чего там смотреть. Бумажка да пергамент, который мне предстоит не далее, чем завтра, вернуть мастеру Тряку. Получить деньги за работу. Пять голдов – очень, очень хорошая плата. На эту пятерку можно протянуть месяц, если не больше, да еще и отложить немного на ту самую книгу о старинных арефактах.

      О чем это я? Завтра я стану одной из каторжанок на рудниках в Семицветных горах! Конечно, тубус эльфы отберут. Ну не просить же их сгонять по быстрому в столицу и передать пергамент в лавку мастера Тряка за хорошее вознаграждение!

      А мои вещи в гостинице?

      А Фенька?!

      Что станет с моей птичкой? Бедная Фенька! Кто станет кормить тебя, менять воду в поилке? Сердце сжалось от тревоги. Надеюсь, ее найдут и просто выпустят из клетки на волю, и птичка все-таки отыщет свой дом.

      4. Разговор с эльфом

      С такими невеселыми мыслями я тряслась в карете, пока та не остановилась. Послышались голоса, тихие, доносившиеся издали. Удалось разобрать только часть разговора: «привезли… осмотрите… забирайте… все по форме… документ… сомнений быть не может».

      Вспотели руки, видимо от волнения и страха. Все, приехали. Лучшее, что можно сделать – сохранить достоинство. Не умолять о снисхождении, не клянчить, не ныть. За меня все уже решили. Нужна была коза отпущения – нате.

      Я вздрогнула, когда возле самой кареты властный голос произнес:

      – Я стану говорить с ней наедине, прежде чем заберу. Прошу не мешать!

      Дверца отворилась, и в карету вошел… нет, грациозно в ней появился высокий эльф в зеленом плаще с серебристым кантом. Серебром же был обшит камзол цвета молодой травы. Серебряные сапоги казались почти зеркальными. В длинных белых волосах сияла тонкая диадема.

      Я даже на миг забыла, зачем меня сюда привезли, так как задохнулась от восторга. Какой он… Красивый, статный. Кто-то из властителей, наверное.

      – Мое имя Бадриэль, – сказал эльф, сел напротив и принялся меня разглядывать.

      По спине пробежал неприятный холодок. Оценивает будущую рабочую лошадку? Я мысленно усмехнулась, не столько весело, сколько ехидно – мол, много вы с меня не поимеете, худа,