Арход. Жезл Ктора. Натали Синегорская

так жаль… Ее, ту девушку…

      – Мне тоже, – вздохнул он. – Мы, как могли, отговаривали ее от поездки и от участия в концерте. Понимали – провокации неизбежны. Но она настояла. Чистая душа, лучшая из лесного народа, Бинриэль была уверена – ее выступление сможет повлиять на установление мира между нашими расами.

      Я вздохнула. Вытерла слезы. Спросила:

      – Но… тогда кто… убил?

      – Нам это неизвестно. Была вероятность, что нам поможешь ты, но поскольку ты тоже жертва, то… Но, возможно, тебе что-то известно?

      – Ничего, – я помотала головой.

      – Однако призрак почему-то показал на тебя, – в задумчивости произнес Бадриэль.

      – Не знаю, почему. Извините.

      – Не извиняйся. Ты тут ни при чем. Ведь у тебя же не было с собой артефактов, так?

      – Так. Не было.

      – И это естественно. На подобных мероприятиях, происходящих при большом скоплении народа, одновременно с обычной стражей присутствует еще и магическая. Не засечь запретный артефакт они просто не могли. Так что все это дело с обвинениями в твой адрес, как я и думал, шито белыми нитками. Они и отправили-то тебя поскорее, чтобы удостоверить: мы свое дело сделали, договор соблюли, с нас и взятки гладки.

      Только тут до меня стало доходить: кажется, странным образом мои дорожки никак не пересекаются с рудниковыми отвалами.

      На всякий случай все же уточнила:

      – Так вы меня не заберете?

      Произнесла я это слегка оскорблено – зачем, мол, тащили в такую даль?

      Но Бадриэль понял это по-своему:

      – Извини, девочка, но скрыть тебя даже на небольшое время мы не сможем, хотя и уверены в твоей непогрешимости. Это было бы слишком подозрительно. Ведь и среди лесного народа есть шпионы.

      – Тогда… тогда вы меня отпускаете?

      Вспомнился анекдот про мужика, держащего тещу за шиворот над пропастью.

      Эльф помолчал. Потом вздохнул:

      – Представь, девочка, я сейчас выхожу из кареты и говорю: она ни в чем не виновата, поэтому давайте не будем ничего делать, претензий конкретно к ней у меня нет, пусть идет на все четыре стороны. Так?

      Я пожала плечами:

      – Ну… примерно.

      – И что произойдет дальше?

      – Меня отвезут в город… отпустят… наверное.

      – Отвезут, – согласился мой собеседник. – Но вовсе не для того, чтобы отпустить. С вероятностью девяносто девять процентов посадят в Шаат-тор. Не забудь, я объявил о твоей невиновности. Значит, виновен кто-то другой, девушка-то убита. А поскольку она указала на тебя, то…

      – Они станут выпытывать имена моих сообщников, – уныло сказала я.

      – Вот именно, – согласился Бадриэль.

      Шаат-тор, городская тюрьма для магов, – жуткое место. Магические силы там не действуют совершенно. Из колдунов, сидящих в заточении, по капле вытекает жизненная энергия. Еще неизвестно, что лучше – рудники Семицветных гор или застенки Шаат-тора. Если в рудниках