Гомер Пим и секрет одиссея. Сандрин Вольф

витал. Несомненно, всё еще там, на Итаке.

      Вдруг он задрожал. Вздохнув так глубоко, будто долго задерживал дыхание, он посмотрел на песчанку, стоявшую на его колене. Потом осмотрел все помещение, где в беспорядке валялись вещи, заново обнаруженные им пять лет спустя.

      – Я спал и видел сон, да, Биби? – прошептал он потерянно.

      Зверек покачал головкой: нет, – и перепрыгнул мальчику на бедро, а потом исчез в кармане пижамных штанов.

      – Эй, ты куда? – воскликнул Гомер.

      Он вытащил песчанку из кармана и едва не уронил на пол, заметив в ее лапах золотую пуговицу с выгравированной буквой «И». – Ты хочешь сказать, что все это было взаправду? – пробормотал он.

      – Чудовищ парад, карлик горбат, вспомни химеру, пиджак по размеру, цирк шапито, Цербер в пальто!

      Гомеру оставалось только разинуть рот. Пусть даже этот зверек умеет читать его мысли – но видеть тот же самый сон он никак не мог!

      Он осторожно взял пуговицу и повертел в руках. – Чуднó… Вот уж чудно так чудно…

      Однако ни он, ни песчанка не осмеливались заговорить о самой чувствительной части пережитого приключения. Гомер уставился в экран, безнадежно белый, а Биби в это время уставилась прямо на него.

      – Что там делал мой папа? – пробормотал он.

      Как долго он не произносил этого слова – «папа»… и каким странным эхом оно отозвалось.

      Песчанка покачала головкой, и, не будь Гомер так поглощен белым экраном, он непременно бы заметил, что зверек всем своим видом выражал сомнение. – Да где это всё, что мы видели? Ты знаешь?

      В голосе прозвучала неподдельная тревога.

      – Это что, в раю? Потому что если в раю – это значит…

      У него не хватило духу закончить. Слово, которое он множество раз произносил про себя, так и не было сказано вслух за все эти пять последних лет.

      – В рай попадаешь, если мертвец, а это не твой отец; оставь эти страхи – он на Итаке, в голове у него помутилось, зато колдовство получилось!

      – Я буду счастлив в тот день, когда он вернется во плоти и крови. А пока что он на этой Итаке, про которую я не знаю ни где это, ни как туда попасть!

      – Да ведь мальчишки падки на всякие непонятки, и, хоть загадок не счесть, все ответы у тебя уже есть.

      Про «непонятки» Гомер до сих пор еще не слышал, но догадаться о том, что это означает, было совсем нетрудно. «Непонятки»… сложные вопросы, витиеватые, сумасшедшие, полные странностей… А ответы еще запутаннее!

      – Нельзя так уставать, тебе пора поспать, – посоветовала песчанка.

      Гомеру оставалось только признать, что она права. Он чувствовал себя совершенно обессиленным. Но стоило ему лечь в постель, как желание спать словно ветром сдуло. При свете ночника он долго разглядывал обрывок кинопленки, который у него требовал Цербер в меховом пальто, но ничего необычного в нем не заметил. На всякий случай Гомер засунул его под чехол смартфона, так хотя бы наверняка не потеряет. Как знать… А что, если в один прекрасный день он снова пригодится?

      Волосы и майка еще пахли