Синее пламя Юга. Екатерина Бакулина

теперь герой.

      Он скривился. Промолчал.

      Что-то еще случилось? Его геройство вышло зря и мальчик умер ночью? Я слышала женский плач сквозь сон, но…

      – Как мальчик? – спросила осторожно.

      – Нормально, – сказал Отер тихо. – Очнулся даже. Еще слабый очень… но живой. Обошлось.

      Поджал губы, словно и не рад.

      – А что не так? – спросила я.

      Он качнул головой.

      И указал мне на стул напротив.

      – Садись. Хочешь пирог? – пододвинул нетронутый кусок.

      Я возражать не стала. Села.

      Заметила – у него запястья замотаны и сквозь повязку проступает кровь. И я даже знаю, что это…

      – Ты ходил за ним? – спросила я.

      Отер поймал мой взгляд, вздрогнул снова. Одернул рукава, прикрывая. Нахмурился еще больше.

      – Да, – сказал глухо.

      Воздух носом втянул. Так, словно не знал, как поступить дальше. Сбежать? Но он сам пригласил сесть.

      Значит, Отер ходил на Пустоши, вслед за душой ребенка. И смог вернуть. Успел, пока душа не пересекла реку. Я слышала, что такое возможно, но никогда не встречала человека, который бы справился. Слышала, что возможно, но не встречала. Смерть держит крепко.

      – Кто ты такой? – спросила я.

      Он чуть скривился, пожал плечами.

      – Это не имеет значения.

      – В твоей крови огонь, – сказала я.

      – Да, – сказал он. – В твоей тоже.

      Быстро глянул мне в глаза и снова уставился в тарелку.

      И его глаза больше не сияюще-синие, а мутно-серые – это след Пустошей на нем. Это пройдет, но…

      – И все же, кто ты? – я не могла оставить это так, мне нужно было знать.

      – Отер из Мьёльвуда, – сказал он. – Да, в моей крови огонь. Но мало ли таких? Кровь перемешивалась веками, младшие ветви, побочные дети… ты ведь и сама знаешь. Огонь иногда проявляется и через поколения. Мне досталось тоже. Жизнь сложилась так, что большую часть ее я провел в Уэйсвике, но теперь вернулся домой.

      – И что собираешься делать? – спросила я.

      Он пожал плечами.

      И как-то почти через силу подвинул миску с рагу ближе к себе, зачерпнул, медленно перевернул ложку, глядя, как все стекает обратно в тарелку.

      – Для начала верну себе землю, – сказал он. – Потом… буду разводить овец и возделывать поля. Построю дом, найду себе жену, заведу детей… Как все.

      И вдруг глянул на меня так, что обожгло.

      А ведь отец так долго искал человека, в котором была бы сильная северная кровь. И вот он, сидит передо мной.

      – Возделывать поля? – повторила я. – Ты не из тех, кто может просто тихо спокойно жить и ковыряться в своем огороде.

      – Как знать, – сказал он. – Я был в Тарве. И… не раз на войне. Если король позовет, то пойду снова. Но моя кровь тянет меня сюда. Моя земля. Всегда думал, что здесь я смогу сделать куда больше, чем в Мидсворде. Больше пользы.

      – Ты убил хигга, – сказала я.

      – Кажется, убил, – он усмехнулся, потом вздохнул. – Или просто испугал, и он сбежал. Не знаю, меня тоже ослепило вспышкой. Я как-то оказался к такому не готов. Да, мы недооценили. Я не думал, что твари Севера так сильны, думал,