Мой любимый шотландец. Эви Данмор

уверена, что хочешь замуж? – скептично поинтересовалась Катриона.

      – Ни для кого не секрет, что я с нетерпением жду своего белого рыцаря.

      – Да, но я не знала, что ты так спешишь его отыскать, – заметила Катриона. – К тому же недавно у тебя была пара рискованных приключений. Если они откроются, твои акции на рынке невест упадут до критической отметки.

      При таком раскладе ее поведение действительно выглядело странным. Хэтти смущенно поерзала.

      – Я вовсе не хотела себе навредить, – призналась она. – На прошлой неделе я даже нашла подходящего кандидата.

      – И кто же он?

      – Лорд Скеффингтон.

      Брови Катрионы полезли на лоб.

      – Лорд Клотверси Скеффингтон?!

      – Да. У него есть титул, он молод, кроток, красив и к тому же художник, – перечислила Хэтти. – И вдобавок разделяет мою любовь к живописи.

      Катриона медленно покачала головой, не веря своим ушам.

      – Он получит права на твои картины. Он запретит тебе рисовать. Его зовут Клотверси!

      – Аннабель замужем и при этом учится в Оксфорде.

      – Аннабель согласилась на брак лишь после того, как герцог публично объявил о своей поддержке избирательного права для женщин, – указала Катриона. – Ты знаешь позицию Скеффингтона?

      – Он пэр, – вздохнула Хэтти, отводя взгляд, – значит, тори.

      Катриона замерла, как всегда выражая несогласие языком тела. К досаде Хэтти, это действовало куда эффективнее, чем целая лекция. В любом случае все было ясно без слов: Хэтти и во сне могла бы прочесть литанию по вопросам брака. Замужество – вещь рискованная. Принцип покровительства – основополагающий принцип английского общего права – требовал от жены полной зависимости от мужа. На бумаге она переставала существовать как личность. Кроме нескольких строго определенных исключений, она лишалась права собственности и в результате навсегда утрачивала право голосовать, тесно связанное с размером благосостояния, если только не удастся внести соответствующие поправки в закон о собственности замужних женщин. Суфражистки боролись с ним давно и отчаянно, а теперь Хэтти замахнулась на измену.

      Девушка доела эклер и запила остывшим чаем. Нелегко живется тем, чей ближний круг общения состоит из одних лишь суфражисток и ученых отшельников. Иногда ей не хватало наперсницы, которая искренне разделяла бы ее страсть к тканям, к моде и к искусству и могла бы поболтать о завидных холостяках. Раньше такие приятельницы у Хэтти были, но они давно замужем и живут в Лондоне и Европе, к тому же считают ее немного странной.

      Хэтти бросила взгляд на погруженную в раздумья подругу, которая сидела, укутавшись в шаль, невзирая на летнюю погоду.

      – Я не рассказывала тебе, что одно из моих первых сознательных воспоминаний – кузина, произносящая свадебную клятву в соборе Святого Павла?

      Катриона покачала головой.

      – Уже не помню, что это за кузина, зато прекрасно помню ее платье. – Хэтти закрыла глаза. – Усыпанное бриллиантами облако