Цвет вечности. Алла Грин

маму с папой.

      Яну никогда не было все равно.

      Он всячески поощрял мою тягу к творчеству. Он был одним из первых, кто узнал о моем увлечении. Я рассказывала, что люблю рисовать, еще до того как призналась семье. Именно он чаще всего возил меня в арт-студию. Цмок всегда хвалил и настраивал продолжать, говорил, что стану настоящим художником, если пойду учиться. Благодаря ему я начала грезить о вещах, которые многие годы являлись несбыточными. Он вселил мечту, заставил поверить.

      Я вдруг осознала, что если продолжу думать о подобном, то начну искать путь, как выпутаться. Но давать заднюю – глупо.

      Как я могу сказать родителям, что передумала? Нет никаких гарантий, что в творчестве ждет успех.

      – Тебе известно, почему я это сделала.

      – Назло мне? – Губы Яна сложились в веселую улыбку.

      – Отличный вариант, – хмыкнула я. – Но ты не виноват. Только я.

      – Я мог бы договориться и избавить тебя от адского пламени, но подумываю о том, чтобы отдать в пекло на перевоспитание – не худший вариант после твоего сегодняшнего поведения. Ну и как?

      Оправдываясь, я пробормотала:

      – Что, по-твоему, мне следует предпринять? Я не могу больше ссориться с ними.

      – Можно отчислиться и сдать творческий экзамен в следующем году. Через несколько часов тебе будет восемнадцать. Ты взрослая, можешь решать сама. Я тебя поддержу, а у них не останется выбора.

      – Придется в Минске поступать. А я не хочу ничего менять и уезжать отсюда. Ты же знаешь.

      – Как глупо. Рано или поздно ты должна отделиться от этого места. – Ян сделал паузу и взглянул на наручные часы. – Не забывая о своем долге, конечно же. Кстати, ты готова? Надеюсь, еще не забыла, что должна сделать.

      Почти полная луна… Она весь вечер преследовала нас. Ян прав: пора обратить на нее внимание. Готова ли я?

      Кажется, да.

      – Не забывала же, пока тебя не было, – съязвила я.

      Он отложил альбом на подоконник и шагнул мне навстречу, нависнув внушительной тенью.

      Я встала и двинулась к туалетному столику.

      Разговор с драконом улетучивался из мыслей слишком медленно, я продолжала прокручивать его опасный совет. Мне нельзя о таком думать.

      Но вдруг у меня появится возможность объясниться, принять новое решение? Я страшусь реакции. Если опять не выйдет? С ужасом осознаю, что в таком случае следующие несколько лет буду занята, изучая законы и право. Многие выпускники хотели бы оказаться на моем месте, но душа требовала иного.

      В каком-то смысле я мечтала быть «обычной», иметь простые, понятные всем цели и стремления, ничем не отличаться от других. Но не получалось.

      Нет, нельзя об этом размышлять. Не сейчас.

      Вытащив из шкатулки тонкую серебряную цепочку с кулоном в виде лунницы с перламутровым адуляром[17] в самом центре, протянула ее Яну и повернулась к нему спиной.

      Дракон надел на мою шею украшение и аккуратно застегнул крепление.

      Сделав шажок к столику, я тронула

17

Лунный камень.