Под открытым небом. Том 1. Александр Станиславович Малиновский

не дожидаясь ответа, продолжал:

      – Теперь любой гвоздь, любой инструмент могу поднять сам с пола!

      Мать подошла и ладонью вытерла выступившие на лбу отца капли пота.

      – Если потренируюсь ещё, через пару недель смогу на правое колено вставать. А ходить без костылей – с бадиком. А это знаете, что значит? – И сам же ответил: – Это значит, я смогу пилить дрова, вообще работать на земле, на полу, а не только за верстаком, стоя.

      Он помолчал, потом обратился к сыну:

      – Шурка, мы скоро будем косить. Я уже продумал, как сделать косу для таких, как я, прямых. Это несложно!

      – Несложно, – эхом отозвалась Катерина, – а косить-то как?

      – А как все, так и мы!

      Он с утра говорил обо всём решительно.

      Такой день у Василия Любаева.

      Было море

      Шуркин школьный учитель по труду Николай Кузьмич утверждает, что там, где расположено село Утёвка, тысячи лет назад было огромное море.

      И верно, село лежит в низине, со всех сторон – возвышенности. Шурка верит своему учителю, ему нравится, что живёт он на дне давно исчезнувшего моря. Всё становится намного интереснее, значительнее, когда представишь бескрайнюю морскую гладь и одинокий парус в тумане. Получается, что не обделено историей село. Здесь, наверное, раньше происходили какие-нибудь исторические события. Или хотя бы пираты обитали…

      И название села вроде произошло от слова «утки», которых, по преданию, было тьма. Шурка часто думал об этом и у него получилось стихотворение, которое будто он и не писал, а так, само собой вышло:

      Кишели утки, было море —

      Так к нам в преданиях дошло.

      Моря исчезли, на просторе

      Моё раскинулось село.

      Но и опять же было море

      Людских страданий и невзгод:

      С людьми сроднившееся горе

      Стояло вечно у ворот.

      Шурка показал строчки дядьке Серёже. Тот, прочитав, прищурил левый глаз, словно приготовился выстрелить:

      – Послушай, ты это не у Некрасова стянул, а?

      – Да ты что, там же Утёвка наша!

      – Неужели сам?

      – Сам.

      – Ну, ты, племяш, даёшь! Я тоже стихи сочинял. Помню до сих пор:

      Первый луч, пробиваясь сквозь дымку,

      Побежал по воде, по кустам.

      Осветил на Лещёвом тропинку

      И взметнулся опять к небесам.

      Серебрится росою прохлада,

      Полыхнула заря над водой,

      И пастух деревенское стадо,

      Матеряся, повёл за собой.

      Называется «Утро в Утёвке». Написал на второй день, как с армии пришёл. Нравится?

      Он очень серьёзно посмотрел на Шурку.

      – Здорово, только матерные слова мешаются.

      – Вот, все чудаки и ты – тоже. Их здесь нет. Это же правда, всё как на самом деле. В жизни матюги есть? Есть. А в стихах моих нет!

      – Как же нет, они сразу вспоминаются, когда строчку произносишь.

      Серёга обрадовался:

      – В этом и фокус, понимаешь? Зато образ сразу встаёт, правда? Я об этом уже думал и читал – образ нужен. Валентина