Ожидание принца на белом коне. Сборник. Сергей Семенович Монастырский

ответил старший.

      – Эт, на что?

      – На сигареты, и на рыбалку опять же. Знаешь, сколько сегодня крючков в кустах оборвались. И приманку опять же надо.

      – Ладно, – сказал Колька. Вот, возьмите, сколько наторговал, – он вытащил из кармана несколько смятых бумажек.

      – Просто так? – спросил старший.

      Колька подумал.

      – Не, просто так ничего не бывает. А вы возьмите лучше за это меня с собой на рыбалку. Я когда-то охочь был до этого дела.

      – А удочка есть? – спросили оба.

      – Нет. Все куда-то делось. Да я просто так у реки посижу. Одному то скучно.

      – Ладно, – солидно сказал старший, – мы завтра в пять утра за тобой зайдем.

      … Солнце было в зените. Базар постепенно расходился. Площадь пустела.

      Колька с сожалением встал, собрал в корзинку оставшийся непроданный товар, отнес ящик и раскладной стул в магазин и не забыл традиционно ущипнуть продавщицу.

      – Ой! – равнодушно и уже устало взвизгнула она.

      И поехал.

      Он помнил, что в три часа его ждут, но на часах еще было двенадцать, пообедать он все равно успеет и повернул не к дому, а к кладбищу.

      Он подмел и без того прибранную могилу жены, сел на щербатую от потрескавшейся краски скамейку, подпер голову рукой.

      – Всю жизнь мы с тобой вместе прожили, – сказал он,– вместе и лежать здесь будем. Уже навсегда. Но не сейчас. Я еще хочу пожить. Так хорошо у нас! Что ж ты так рано ушла!…

      Посидел, послушал шорох листьев, сел на велосипед и поехал.

      День впереди был еще длинный.

      Вечер. Библиотека. Май.

      Цвел май. По улицам городка разливался удушающий запах черемухи и белыми облаками за заборами плыли цветущие вишни. Уходящий весенний день оставался на фасадах домов предзакатным олнцем, но до вечера было еще очень далеко – стояли самые длинные дни и самые короткие ночи.

      Ну, кто в такие часы, наполненные соловьиными тревожащими душу песнями, вздумает идти в библиотеку?!

      Несказанно была удивлена и сама библиотекарша, одиноко сидящая за высокой стойкой в пустом зале, увидев входящего в дверь вполне приличного молодого человека. Даже скучающие пенсионеры сидели на лавочках возле своих домов и она, привыкшая к своему библиотечному одиночеству, не знала, что и подумать, встретившись взглядом с этим необычным гостем.

      Слово «библиотекарша» никак не шло к этой миловидной девушке, чьи огромные в пол-лица глаза, тревожно смотрели на вошедшего гостя.

      Впрочем, она тут же улыбнулась, улыбка эта показалась ему необыкновенной, стирая и этот барьер стойки между ними. Казенное и неодушевленное назначение этого зала, залитого солнцем уходящего весеннего дня совсем не соответствовало настроению.

      – Здравствуйте, – сказала она, и голос этот тоже поразил его, какой-то родной интонацией.

      Он даже онемел на миг, стоя у стойки.

      – А где у вас здесь читальный зал, – задал, наконец, он вопрос, ради которого и пришел.

      – Да все здесь, – снова