Илимская Атлантида. Собрание сочинений. Михаил Константинович Зарубин

выпятив увесистую грудь, как будто нарочно провоцировала народ Фекла. – Пора мне схлопотать. Четверо сыновей вместе с мужиком на войне полегли. От врагов чужую землю очищали, а свою не уберегли. – И разрыдалась несчастная Фекла так жалостно и так искренне, что уже никто не посмел с ней спорить.

      Председатель колхоза Иван Андреевич разрядил обстановку. Повернувшись к жителям, он спокойно сказал.

      – Перестаньте кричать, не для этого собрались. Послушаем власть, а после посоображаем, что нам делать, – и, повернувшись к Александру, спросил:

      – Так куда нас переселять собрались?

      – Вашу деревню и колхоз намечено переселить в Прибылово. Это место находится на берегу будущего моря. Сейчас там изыскивают земли, пригодные под пашню.

      – Только начали изыскивать? – удивленно спросил кто-то из собравшихся.

      – А с домами как? – послышался вопрос с другой стороны.

      – С домами? – осекся Александр, понимая, о чем идет речь.

      На мгновенье воцарилась тишина.

      – Знаете… – докладчик помедлил с ответом, потом рубанул рукой и решительно продолжил, – да, здесь самая главная несправедливость к колхозникам. Объясню почему. Колхозные строения – это кооперативная собственность, а совхозные – государственная. Поэтому все государственные строения переносятся из зоны затопления силами государственных организаций и за государственный счет, а дома колхозников переносятся владельцами строений своими силами по утвержденной смете.

      – Это правда? – Иван Андреевич недоверчиво посмотрел на Александра.

      – Что правда?

      – Мы свои дома должны переносить сами?

      – Так прописано в законе, – сочувственно проговорил докладчик.

      – Это что же за закон такой-переэтакий! Что б его леший побрал! Ты посмотри, Саша, на нас – много молодых-то? Нету их, война взяла, а те, что после войны подросли, разбежались, кто куда – всякими правдами и неправдами. Где ж найти силы? Тут же одни старики да калеки остались.

      – Не знаю, Иван Андреевич, это тот вопрос, на который у меня пока ответа нет. Не знаю, – грустно заключил свои пояснения землеустроитель.

      – А кто знает? – зло, как к врагу, стал обращаться к представителю власти председатель.

      – Будем просить руководство области оказать вам помощь, – беспомощно оправдывался Александр.

      – Эх-ма, мы будем просить. Так это кто кого просит? Они меня? Они нас – просят! – все больше волновался председатель. – На новое место они меня со всем колхозным скопом перенести должны и домики новые поставить. И поблагодарить, что согласились пожертвовать землей и могилами предков. Ты взгляни на наши дома: их разобрать можно, но уже не соберешь. По сотне лет некоторым, а фермы – их же только тронь, они в пыль превратятся.

      В зале загудели, опять раздался резкий голос Феклы.

      – Да пошли они, знаешь, куда. Не поедем никуда. Помрем до единого. Пусть дожидаются, а потом свой потоп тут и устраивают.

      – Ты уж помирай одна, Фекла, а нам пожить хочется, –