Илимская Атлантида. Собрание сочинений. Михаил Константинович Зарубин

подчеркнутым уважением спросил приезжих:

      – Чай? Или желаете подкрепиться покрепче?

      – Только чай, – сдержано ответил Александр. – Но сначала давайте познакомимся.

      – Давай, Саня.

      – Саня? – удивился Александр. – Так меня только в детстве звали.

      – Вот видишь, значит, не забыл.

      – Но я-то тебя узнать не могу, – от беспамятства стукнул ладонью по столу Александр Бугров.

      – Наверное, я подрос, и бородой обзавелся. Ладно, томить не буду: звать-величать меня Юрий Макаров.

      – Кто? – Александр даже подскочил на месте. – Не может быть, Юрка, это ты!?

      – Да, я.

      – Столько лет не виделись! – радостным тоном вскричал Александр.

      – Ну уж не так и много по меркам вечности, – снисходительно и явно недоброжелательно произнес Юрий.

      Александр подошел к другу детства, раскинув руки для объятий, но тот сделал вид, что нежного жеста не заметил.

      – Ты чего? Сердишься на меня? – попытался уточнить обстановку Александр.

      – Саня, спасибо скажи, что при встрече по морде не дал.

      – Это за что? – опешил мужчина.

      – А то ты не знаешь?

      Александр, пожав плечами, удивленно посмотрел на Юрия.

      – Тем хуже для тебя, что не знаешь, что делаешь, – голос Юрия приобрел металлические нотки, и Александр почувствовал, что дело, действительно, может дойти до драки. Он подавил все свои негативные эмоции и все еще дружелюбно попробовал уточнить:

      – Что же я такого делаю?

      – Врагам нашей родной земли служишь! – выкрикнул Юрий, насупившись.

      – Не пойму я нашего разговора, Юра, объясни, – все еще учтиво и сдержанно Александр пытался спасти беседу.

      – Не понимаешь, тогда пей чай.

      Юрий поставил на стол большой пузатый чайник, расписанный крупными синими и красными цветами и веточками с золотыми листочками. Приоткрыл крышку. Сладко пахнуло разнотравьем и ягодами, Александр определил иван-чай, малину, смородину. Вместе с кружками хозяин принес из закутка, где стояла русская печь, похожую на распластанную камбалу тарелку с шаньгами и пирогами.

      – Ты что, сам стряпней занимаешься? – с улыбкой спросил хозяина моторист катера.

      – Мне нет нужды этим заниматься. Утром деревенские принесли, угощайтесь. Пироги вкусны, начинки разные – и капуста, и ягода, и рыба.

      Юрий заботливо налил всем, включая себя, душистого чая, гости молча наслаждались напитком и деревенской стряпней.

      Александр, однако, чувствовал нарастающее волнение, он не любил недомолвок, поэтому, не закончив чаепитие, поставил кружку на стол и, глядя прямо в глаза друга детства, спросил:

      – Юра, а каким врагам я служу?

      Тот как будто бы ждал этого вопроса, ответил мгновенно:

      – Тем, кто рушит наш исконный мир – Илим, деревни, что прожили на белом свете больше трехсот лет. Тем, кто пашни, луга сенокосные намеревается потопить.

      – Но откуда ты взял, что это враги? Они наши соотечественники, такие же советские люди.

      – Ты