Серебряные письма. Алиса Лунина

Ольга могла только догадываться о том, какой травмой для Сергея стала смерть матери. Сам он лишь однажды обмолвился о своей семейной драме.

      – Вы, Леля, как будто и не цените собственное счастье?! А между тем это именно счастье – иметь такую семью, как у вас, где все любят друг друга, друг о друге заботятся. Мне так не повезло. Мой отец всю жизнь был обижен на мать за то, что был вынужден на ней жениться, чтобы поправить свое положение. И она, как мне кажется, была несчастлива в этом браке; впрочем, происходя из семьи староверов, она никогда ни на что не жаловалась, стоически принимая все тяготы.

      Ольга коснулась рукой деревянного креста на шее Сергея:

      – Давно хотела спросить – откуда у вас этот странный крест?

      – Этот старообрядческий крест остался мне на память о матери. Собственно, то немногое наследство, что мне от нее досталось. – Без какого бы то ни было надрыва и пафоса, спокойно и буднично, Сергей добавил: – Я ее очень любил. И продолжаю.

* * *

      Полгода, прошедшие с первой встречи Ольги и Сергея у Таты, вместили в себя многое: бессчетное количество чашек кофе в любимой Олиной кондитерской, снег, сменивший осенние листья на аллеях Летнего сада, каток в Таврическом саду, весну в ее буйном разливе, щедрое цветение садов и вот эту самую облюбованную ими скамеечку посреди луга.

      Велосипеды отдыхали в траве, солнце прожигало землю, а Сергей с Ольгой сидели на скамейке и разговаривали. Большей частью болтала, конечно, Ольга (несу всякий вздор, Сережа? Ну уж извините, да послушайте!), но вот и молчаливый Сергей разговорился…

      – Сережа, да что вы опять про свою оптику да фотопленку? – усмехнулась Ольга. – Вы мне про себя расскажите, скучный вы человек. Мечта есть у вас?

      – Есть, – улыбнулся Сергей. – Я с детства мечтал побывать на Севере, увидеть северное сияние и звезды, фотографировать снег. Жаль, пока мечта не исполнилась, но я надеюсь, что когда-нибудь судьба приведет меня на Север.

      Он рассказывал Ольге про сотню оттенков белого цвета, про северян, которые умеют их различать, про то, что снег можно снимать бесконечно – он же разный! – про северные сказки и обычаи северных народов.

      Ольга улыбалась: ну не такой уж он и молчун! Пожалуй, заслушаться можно!

      – А я тоже хочу на Север, возьмите меня с собой! Буду вам помогать – нести штатив, песенки петь.

      – Ну куда вам, Леля, в вашей бархатной шубке и муфточке ехать, разве на балы только?! – рассмеялся Сергей.

      Ольга слетела с высокой скамеечки, как с горы прыгнула, оседлала велосипед и махнула своему кавалеру:

      – Хватит разговаривать! Поехали, Сережа!

      Где-то в лесу, на поляне, они остановились. Шумел ветер, вдалеке куковала кукушка.

      Ольга прислушалась:

      – Слышите? Такая странная птица, будто плачет…

      – Кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось? – спросил Сергей.

      Ветер подхватил короткий птичий крик.

      Ольга замерла – год-два? Тень омрачила ее лицо, и она в сердцах крикнула:

      – Неправда!