Серебряные письма. Алиса Лунина

юноша – молчун с фотоаппаратом, губы уголками вниз, серые глаза с зелеными крапинками, немного чудной, застенчивый. Правда, Тата говорит, что он богатый, ну так что с того? Вот уж деньги Ольгу никогда не интересовали…

      В общем, с какой стороны ни посмотреть, в кавалеры Сережа не годился, а посему назавтра она о нем позабыла. Но через несколько дней после той встречи у Таты, прогуливаясь по Летнему саду, на одной из аллей, усыпанных листьями, она увидела знакомую высокую фигуру с фотоаппаратом.

      Сергей обрадовался и сам подошел к ней:

      – Леля?!

      Мерили аллеи шагами, перегнувшись через перила, смотрели на серенькую Фонтанку, Ольга болтала, Сергей слушал ее и фотографировал.

      – У вас удивительное лицо, Леля. Вы все время какая-то разная, так трудно поймать вас настоящую!

      – Не надо меня ловить! – расхохоталась Ольга. – Я вам что – заяц? Скажите уже что-нибудь умное. Ну вот зачем вы воду фотографируете?

      – Мне кажется, что вода – это застывшее время, – серьезно сказал Сергей. – Я вообще люблю фотографировать воду, смотреть, как ветер гонит волну, как круги расходятся.

      Ольга покачала головой – вздор! Вот точно чудак!

      Что Горчаков чудак – она в течение этого дня убедилась еще не единожды. То с водой носится, то фотографирует опавшие листья, причем перебирает их, отделяет один от другого.

      – Каждый лист как цветок, – пояснил Сергей, заметив ее удивленный взгляд. – И они все, конечно, разные. Лист в форме сердца, лист-ромб, щит, а вот как человеческая рука, словно он с тобой поздоровался!

      Ольга усмехнулась:

      – А вы не поэт часом, Серж?

      – Совсем нет. – Сергей аккуратно отставил штатив в сторону. – Стихов не пишу и даже не читаю, но вот это, кстати, может, и зря?

      Прогуливаясь по городу, неподалеку от набережной, Ольга приметила любимую кондитерскую:

      – Люблю это место, мы здесь всегда заказываем на Рождество пирог «Двенадцатой ночи». Зайдем? Я, признаться, очень люблю кофе.

      Они сели за столик у высокого панорамного окна, из которого открывался вид на улицу.

      Мальчик-официант принес чай для Сергея, три чашки крепкого черного кофе для Ольги, изящный молочник со сливками и кружевной пенкой, блюдечко с сахаром, корзинку с пирожками и лимонные бисквиты.

      – Не много ли кофе для одной барышни? – улыбнулся Сергей.

      Ольга махнула рукой:

      – Да я кофе-то могу литрами… А хотите, погадаю вам на кофейной гуще?

      Залпом выпив обжигающий напиток, она долго всматривалась в воображаемое будущее на темном донышке чашки.

      – Ну и что вы там нагадали, Леля?

      – А то, что мы с вами поженимся, – лукаво улыбнулась Ольга, – и у нас будут дети. Хотя я детей вообще-то не очень люблю, но это к делу не относится. У нас родятся дети, и у них, представьте, тоже будут дети. Наши внуки или – черт, я запуталась, наши правнуки, что ли?

      Сергей улыбался.

      – Ну не важно, – Ольга принялась за вторую чашку, – я старуха-то буду злая,