Рождественская книга ангелов. Сборник

тиха. По тверди зыбкой

      Звезды южные дрожат.

      Очи Матери с улыбкой

      В ясли тихие глядят.

      Ни ушей, ни взоров лишних, —

      Вот пропели петухи —

      И за ангелами в вышних

      Славят Бога пастухи.

      Ясли тихо светят взору,

      Озарен Марии лик.

      Звездный хор к иному хору

      Слухом трепетным приник, —

      И над Ним горит высоко

      Та звезда далеких стран:

      С ней несут цари Востока

      Злато, смирну и ладан.

      Осип Мандельштам

      «Сусальным золотом горят…»

      Сусальным золотом горят

      В лесах рождественские елки,

      В кустах игрушечные волки

      Глазами страшными глядят.

      О, вещая моя печаль,

      О, тихая моя свобода

      И неживого небосвода

      Всегда смеющийся хрусталь!

1908

      Михаил Лермонтов

      «Сегодня будет Рождество…»

      Сегодня будет Рождество,

      весь город в ожиданье тайны,

      он дремлет в инее хрустальном

      и ждет: свершится волшебство.

      Метели завладели им,

      похожие на сновиденье.

      В соборах трепет свеч, и пенье,

      и ладана сребристый дым.

      Под перезвон колоколов

      забьется колоколом сердце.

      И от судьбы своей не деться —

      от рождества волшебных слов.

      Родник небес – тех слов исток,

      они из пламени и света.

      И в мире, и в душе поэта,

      и в слове возродится Бог.

      Колдуй же, вьюга-чародей,

      твоя волшебная стихия

      преобразит в миры иные

      всю землю, город, и людей.

      Встречаться будут чудеса,

      так запросто, в толпе прохожих,

      и вдруг на музыку похожи

      людские станут голоса.

      Борис Пастернак

      Рождественская звезда

      Стояла зима.

      Дул ветер из степи.

      И холодно было Младенцу в вертепе

      На склоне холма.

      Его согревало дыханье вола.

      Домашние звери

      Стояли в пещере,

      Над яслями теплая дымка плыла.

      Доху отряхнув от постельной трухи

      И зернышек проса,

      Смотрели с утеса

      Спросонья в полночную даль пастухи.

      Вдали было поле в снегу и погост,

      Ограды, надгробья,

      Оглобля в сугробе,

      И небо над кладбищем, полное звезд.

      А рядом, неведомая перед тем,

      Застенчивей плошки

      В оконце сторожки

      Мерцала звезда по пути в Вифлеем.

      Она пламенела, как стог, в стороне

      От неба и Бога,

      Как отблеск поджога,

      Как хутор в огне и пожар на гумне.

      Она возвышалась горящей скирдой

      Соломы и сена

      Средь целой вселенной,

      Встревоженной этою новой звездой.

      Растущее зарево рдело над ней

      И значило что-то,

      И