Рождественская книга ангелов. Сборник

Вон там книги есть, с рисунками. А это я обещала Коле отдать, он так просил, – солгала она.

      Терзания Сашки становились невыносимыми. Он судорожно стиснул зубы и, показалось, даже скрипнул ими. Седая дама больше всего боялась сцен и потому медленно протянула к Сашке ангелочка.

      – Ну, на́ уж, на́, – с неудовольствием сказала она. – Какой настойчивый!

      Обе руки Сашки, которыми он взял ангелочка, казались цепкими и напряженными, как две стальные пружины, но такими мягкими и осторожными, что ангелочек мог вообразить себя летящим по воздуху.

      – А-ах! – вырвался продолжительный, замирающий вздох из груди Сашки, и на глазах его сверкнули две маленькие слезинки и остановились там, непривычные к свету. Медленно приближая ангелочка к своей груди, он не сводил сияющих глаз с хозяйки и улыбался тихой и кроткой улыбкой, замирая в чувстве неземной радости. Казалось, что когда нежные крылышки ангелочка прикоснутся к впалой груди Сашки, то случится что-то такое радостное, такое светлое, какого никогда еще не происходило на печальной, грешной и страдающей земле.

      – А-ах! – пронесся тот же замирающий стон, когда крылышки ангелочка коснулись Сашки. И перед сиянием его лица словно потухла сама нелепо разукрашенная, нагло горящая елка, – и радостно улыбнулась седая, важная дама, и дрогнул сухим лицом лысый господин, и замерли в живом молчании дети, которых коснулось веяние человеческого счастья. И в этот короткий момент все заметили загадочное сходство между неуклюжим, выросшим из своего платья гимназистом и одухотворенным рукой неведомого художника личиком ангелочка.

      Но в следующую минуту картина резко изменилась. Съежившись, как готовящаяся к прыжку пантера, Сашка мрачным взглядом обводил окружающих, ища того, кто осмелится отнять у него ангелочка.

      – Я домой пойду, – глухо сказал Сашка, намечая путь в толпе. – К отцу.

III

      Мать спала, обессилев от целого дня работы и выпитой водки. В маленькой комнатке, за перегородкой, горела на столе кухонная лампочка, и слабый желтоватый свет ее с трудом проникал через закопченное стекло, бросая странные тени на лицо Сашки и его отца.

      – Хорош? – спрашивал шепотом Сашка.

      Он держал ангелочка в отдалении и не позволял отцу дотрогиваться.

      – Да, в нем есть что-то особенное, – шептал отец, задумчиво всматриваясь в игрушку.

      Его лицо выражало то же сосредоточенное внимание и радость, как и лицо Сашки.

      – Ты погляди, – продолжал отец, – он сейчас полетит.

      – Видел уже, – торжествующе ответил Сашка. – Думаешь, слепой? А ты на крылышки глянь. Цыц, не трогай!

      Отец отдернул руку и темными глазами изучал подробности ангелочка, пока Саша наставительно шептал:

      – Экая, братец, у тебя привычка скверная за все руками хвататься. Ведь сломать можешь!

      На стене вырезывались уродливые и неподвижные тени двух склонившихся голов: одной большой и лохматой, другой маленькой и круглой.

      В большой голове происходила странная, мучительная, но в то же