Архив. В. М. Ломов

ваш брат.

      – Скучно там. Одни австралопитеки. Лавр, кстати, не заходил?

      На лице Алексея Федоровича отразилось, что Лавр очень кстати не заходил к нему.

      – Я верну карту через неделю-другую.

      – Не надо, не надо! – с умоляющим видом произнес дальний родственник.

      «Сколько же сейчас порушилось родственных связей, – подумал Георгий. – Ради чего?»

      За чаем они решили, что поиски надо вести не долее трех дней, поскольку через три дня искать будет некого. Залесский дольше не задержится, а Лавру без него тут тоже делать нечего.

      – Я его найду завтра, – пообещал Анвар. – Мне только надо в четыре утра сосредоточиться. Только чтоб мне никто не мешал. По меньшей мере часа два.

      Софья восторженно посмотрела на Анвара. Георгию захотелось тоже заслужить такой взгляд, и он сказал:

      – А я найду Залесского.

      Анвар улыбнулся, а Софья испуганно посмотрела на Суворова.

      – Жаль, что здесь всего две комнаты, – сказала Софья. – Мы с Георгием будем в этой проходной, а вы, Анвар, занимайте ту маленькую. Мы вас не побеспокоим.

      У Георгия застучала кровь в висках и смешались мысли. Анвар похлопал его по руке.

      – Хорошо, – сказал он. – Быть посему. Пора спать. Через полчаса отбой.

      – Располагаемся валетиком, – скомандовала Софья, расстилая постель, – тебе подушку большую, мне маленькую. Выйди, сначала лягу я.

      Георгий постучал и зашел в комнату к Анвару. Тот сидел у открытого окна.

      – Свежо у тебя. Не простынешь?

      – Было бы интересно, – не оборачиваясь, ответил Анвар. – В последний раз я простыл в семь лет. В прорубь упал. Долго выбирался. Вот посмотри, – обернулся Анвар, – видишь ночь?

      – Вижу, – ответил Георгий.

      Он подождал разъяснений, но не дождался. Через пару минут он вздохнул и сказал:

      – Я пошел. Красивая ночь.

      – Красивая. Доброй ночи, – не оборачиваясь, сказал Анвар.

      – Как он там? Смотрит в окно?

      – Да. А ты откуда знаешь?

      – Лавр рассказывал. Говорил, у Анвара одна возлюбленная – ночь.

      – Это он тебе когда рассказывал?

      – Тогда! – рассмеялась Софья. – Ложись. Туда головой. Осторожней, тут я.

      Георгий вытянулся на самом краю постели. Он ощущал себя подростком, в первый раз оказавшимся рядом с женщиной. Ему тогда не было еще и четырнадцати. Он также вот лег на самый край постели, вытянулся, как струнка, и затаил дыхание. Юлия колдовала возле зеркала, поглядывала на него (он чувствовал это) и мурлыкала популярный мотивчик. Жорж (его тогда впервые так назвала женщина) ощущал, как на него поочередно накатывают волны то жара, то озноба, то робости, то необычайного восторга… А потом от зеркала пошла волна, наполненная теплом, мягкостью и светом, она накрыла его, пленительная волна забвения… Георгий понял, что сжимает руку Софьи. Его охватила дрожь, как тогда с Юлией. Софья села, наклонилась к нему, легонько прикоснулась своими губами к его губам и сказала:

      – Георгий, я всё еще его.

      Георгий не мог уснуть