Архив. В. М. Ломов

Лавра. Суворов поклонился ей и хотел выйти, но тут из-за портьеры голос Залесского тихо произнес:

      – Без глупостей, Лавр. Сядь в кресло.

      Лавр оглянулся и весело сказал:

      – Ладно, Серж, чего спрятался? Иди сюда.

      Он бухнулся рядом с дамой и поцеловал ей ручку.

      – Вы очаровательны, – шепнул он. Дама часто задышала. – Садись, Серж!

      Из-за портьеры возник Залесский. Глаза его глубоко запали и под ними были мешки.

      – Пить изволите неумеренно, капитан.

      – Тебя не спросил.

      – Такая встреча, а ты грубишь. В эпистолах ты галантнее. Я бы даже сказал, куртуазен.

      Даме, скорей всего, не приходилось ранее слышать столь учтивые фразы, и она вся раскраснелась, словно произнесла их невзначай сама.

      – Вам это платье удивительно к лицу, – заметил Суворов.

      – Хватит ерничать, – оборвал его Залесский. – Варвара, выйди. На тебе, сходи в буфет. А потом ступай домой.

      – До встречи, сударыня, – Лавр на прощанье не преминул приложиться к ее полной ручке, потенциалом своим способной свести с ума любого мужчину при относительно наполненном кошельке.

      – Где Софья? – резко спросил Залесский.

      – А где шкатулка? – так же резко спросил его Лавр.

      – Значит, всё на месте. У каждого свое, – удовлетворенно произнес капитан. – Это хорошо. Переговоры могут войти в фазу добросердечия и взаимопонимания. Где продолжим их? Условие помнишь? Передать друг другу искомое и тут же раствориться в пространстве. Не забыл?

      – Не забыл. Adlocum.Пойдем в ресторан.

      – Ты меня искал все эти дни? – насмешливо спросил Залесский.

      Лавр промолчал.

      – А я тут рядом был. В соседнем номере. А, ты мог не знать. Я же теперь Чичерин. Ближайший родственник Георгию Васильевичу. Можно сказать, отец родной. И тоже дипломат. Языки, знаете ли, здорово помогают. Такое иногда ляпнешь: Черчилль от зависти лопнет. Что молчишь? Мальчишку зачем-то в это дело втянул, своего джигита, Софью.

      – Да никто их не втягивал. Сами нашли меня.

      – Рассказывай, сами. Уж не твой ли брат? А, ну да, я забыл. Прощу прочтения. Софи, тебя нашла Софи, от великой любви к тебе!

      Лавр вспыхнул и сунул руку за пояс. В бок ему уперлось дуло пистолета Залесского.

      – Зачем, Лавр? Так мы ни до чего не договоримся. А зачем тогда вообще весь этот сыр-бор? Поверь, она мне дороже твоих сокровищ. А тебе нет ничего дороже их. Ведь так? Так что обмен, как это по-купечески, взаимовыгодный.

      – Пошли в ресторан! Ты тут, гляжу, полазил по кабакам. Молочные поросята еще есть?

      – Вот это другое дело! Это по-нашему, по-гусарски! Айда, друг!

      Лавр стряхнул его руку с плеча.

      – Ой, извините, милсударь, запамятовал, плечико-то ваше бобо.

      – Там в холле Софья, надо ей что-то сказать.

      – Не надо. Мы втроем и пойдем.

      – Нет, втроем мы не пойдем.

      – Пойдем, – спокойно заявил Залесский. – Ты знаешь, Лавр, я с юности думал, кто из нас более жадный? Все-таки ты. Ты более жадный. Я вот могу без денег, а ты нет.

      – Ну это вопрос.

      – Вопрос.