Волк среди теней. Дэвид Геммел

они спали. В чем разница?

      – Я поступил так, чтобы спасти моих. И потерпел неудачу. Я не жалею, что убил тех, но этого я убить не могу – пока.

      – Так отойди, и я выстрелю ему в ухо.

      – Нет! – решительно сказал мальчик. – Его жизнь теперь принадлежит мне, как моя – тебе.

      – Хорошо, – ответил Шэнноу. – Не стану больше спорить. Возможно, ночью он умрет. Ты хотя бы забрал его пистолет?

      – Нет, не забрал, – раздался незнакомый голос, и Села, обернувшись, увидел, что раненый приподнялся на локте и навел пистолет на Шэнноу. Иерусалимец поднял голову, его глаза блеснули в свете костра, и Села понял, что он готов выхватить свое оружие.

      – Нет! – закричал он и встал между ними. – Положи пистолет, – сказал он исчадию.

      Их взгляды встретились, и раненый сумел искривить губы в улыбке.

      – Он прав, малый. Ты дурак, – произнес он медленно, спустил затвор с боевого взвода и снова лег.

      Села рывком обернулся к Шэнноу, но Иерусалимец уже отошел от костра и опустился на камень с Библией в руках. Села, который обычно не тревожил его в такие минуты, все-таки осторожно подошел к нему. Шэнноу поднял голову, мягко улыбнулся и начал читать в серебристом свете луны. Сначала Села плохо его понимал, потому что многие слова были ему незнакомы, но потом разобрался, о чем речь. Выходило, что какого-то человека ограбили и бросили замертво, а мимо проходили люди, но не предлагали ему помощи. Наконец один человек подошел к нему и отнес в безопасное место. Этот последний человек, объяснил Шэнноу, был из племени, которое все ненавидели и боялись.

      – Так о чем же все это? – спросил Села.

      – По-моему, о том, что во всех людях есть что-то хорошее. Хотя ты придал притче новый поворот, так как спас ты самаритянина. Надеюсь, тебе не придется пожалеть об этом.

      – А что это за книга?

      – Это история народа, давно исчезнувшего, и Она – Слово Божие на все века.

      – И она дарит тебе мир, Шэнноу?

      – Нет, Она меня терзает.

      – Она дает тебе силы?

      – Нет, Она делает меня слабее.

      – Так для чего ты ее читаешь?

      – Потому что без Нее остается только бессмысленное существование в страданиях и скорби, завершающееся смертью. К чему бы мы стремились?

      – К тому, чтобы быть счастливыми, Шэнноу. Растить детей, знать радость.

      – В моей жизни было мало радости, Села. Но скоро настанет день, когда я снова ее вкушу.

      – Благодаря твоему Богу?

      – Нет… благодаря моей женщине.

      Бетик лежал, ощущая натяжение швов и слабость – от потери крови, подумал он. Ему было непонятно, почему мальчик хотел его спасти и почему мужчина согласился. Но, как бы то ни было, он остался жив, и пока надо довольствоваться этим. От львиного рева его конь шарахнулся, и он успел сделать только один выстрел, когда зверь был уже в прыжке. Пуля только оцарапала льву бок, и тут же он вылетел из седла. Он не помнил, как вытащил нож, однако с кристальной ясностью помнил, как вдруг на серо-стальном мерине появился мужчина с безжалостными глазами. Он даже четко