Посмертная месть. Михаил Черненок

которого выполняет эксперт-криминалист?

      – Извини, Лена, поторопился. Даю честное пионерское, что добросовестно отработаю свой кусок хлеба.

      Порывисто распахнув дверь лаборатории криминалистики, Голубев чуть не ударил ею проходившего по коридору участкового инспектора Дубкова. Извинившись, Слава подхватил под руку пожилого капитана милиции и увлек в свой кабинет. Когда оба уселись у письменного стола друг против друга, спросил:

      – Владимир Евгеньич, ты – милицейский ветеран, наверное, всех жителей райцентра наперечет знаешь?

      – В райцентре насчитывается более тридцати тысяч душ. Такое количество людей знать наперечет невозможно, – словно опасаясь подвоха, ответил осторожный Дубков.

      – Ну, скажем, Капитолину-то Куксину знаешь?

      – Куксину знаю. Известная скандалистка. Любит выпить. И дочь Эмму с малых лет в пьянство втянула.

      – А что за Солдат Солдатыч к ним припарковался?

      – Несветаев его фамилия. Бывший прапорщик Советской армии. Выполнял, как в ту пору говорили, интернациональный долг в Афганистане. Там получил серьезную черепно-мозговую травму. Врачи с трудом вернули к жизни, но восстановить полностью умственные способности прапорщика не смогли.

      – Откуда он залетел в райцентр?

      – Пока Несветаев воевал да лечился в госпитале, жена нашла другого мужа. Пришлось неприкаянному инвалиду определиться на житье в местный психоневрологический интернат. Больше года прожил здесь в нормальных условиях, трезво. Пока Куксина не заманила в свой шалман.

      – Неужели нельзя вернуть его в интернат?

      – Неоднократно возвращали. Убегает.

      – Он по слабоумию не натворит бед?

      Дубков вздохнул:

      – Слабоумие Несветаева относительное. В трезвом состоянии мужик вполне нормален, если исключить из его лексикона уставные армейские фразы типа: «Разрешите доложить», «Докладываю», «Отставить» и так далее. Неадекватное поведение начинается, когда выпьет. Обычно танки ему мерещатся. Ну что на это сказать?.. Водка делает дураками даже очень умных и талантливых людей.

      – Так-то оно так, Владимир Евгеньич, да соседки Куксиной говорят, будто Солдатыч по-зверски оберегает Капитолину с Эммой от других мужиков.

      – Преувеличивают. Раньше избушка Капитолины была форменным притоном. Как говорится, и пеший, и конный туда нырял, если у него бутылка или деньжонки в кармане заводились. Почти каждая пьянка завершалась скандалом с мордобоем. И Капитолина, и Эмма постоянно бродили с лиловыми от синяков физиономиями. Несветаев положил этому безобразию конец. Теперь только втроем пьют. Хотя и загульно, но без рукоприкладства. Проще говоря, для общества Несветаев безопасен.

      – А как насчет «опасности» Никита Куксин?

      – В криминальном плане Никита непредсказуем.

      – Если в райцентре появится, кого в первую очередь навестит?

      – Кого-либо из уголовных дружков.

      – А мамашу?..

      – Вряд ли. Родственных связей для Куксина не существует. Если бы у Капитолины можно было