Чужак. Михаил Стригин

держать удары», – эхом катилось внутри.

      «Странная мысль», – откатом привалило в затылок.

      Наташа в это время сидела на стуле, махая ногами, будто куда-то бежала. Она постоянно бежала, бежала либо от, либо к. Вот и сейчас она могла бы говорить, смеяться или плакать, а ноги совершали свой уже десятый круг по только ей ведомому стадиону.

      – Мам, не надо агриться. Я больше так не буду. – На мгновение замерла Наташа и тут же побежала дальше.

      Тишина непонимания повисла на кухне.

      – Что?!

      – В смысле не злись.

      – Мам, по-моему, она издевается. С сегодняшнего дня я пирожные больше не покупаю, – выдавила из себя Анастасия.

      «Ну почему именно я должна идти в магазин, стоять в очереди и доедать крошки? Одна плохо ходит, другая хорошо ест», – давилась параллельно мысль.

      – Настя, любовь всё превозможет, – ответила бабушка Лиза.

      – Где она, эта любовь? – взвизгнула Анастасия. – Я уже три года одна, как будто прокажённая! Я хочу любви, я даже, может, хочу ещё детей. Я хочу материнский капитал! Даже у этой бестолковой соседки Аньки и то есть материнский капитал.

      – Ты одна? А как же дочь? Я, в конце концов? Вон, наша мышка Клара, она одна! Настя, она всю жизнь одна. Ты обращала внимание, как она смотрит, она иногда так смотрит, что, кажется, будто это кто-то из моих предков судит меня… Иногда думаю: может, поцеловать её… Кстати, чудеса случаются и с мышами. Соседская подруга Наташи вчера попросила приютить их мышонка, они с семьёй полетели на юг. Так что у нас гости. Надеюсь, у Клары наступил период материнской любви. Наташ, а ты кормила их сегодня?

      Наташа перестала мучить рисовую кашу, выскочила из-за стола и, обретя почву под ногами, продолжила свой бег, теперь уже в соседнюю комнату, прихватив корм. Спустя минуту оттуда донёсся зашкаливающий визг девочки. Он был нечеловеческой тональности, будто она увидела змею. Анастасия и баба Лиза, опрокинув стол, наперегонки выскочили в зал. Наташа с перекошенным ртом стояла над клеткой и показывала на неё. Женщины со страхом заглянули внутрь, будто в бездонную пропасть, и обнаружили там Клару, которая своей челюстью обхватила шею мышонка и сдавила её, как тигр сжимает свою добычу. Несколько капель крови стекало по её подбородку. Мышонок обречённо дёргал задними лапками, уже с закрытыми глазами. Темнота природной силы сгустилась над клеткой. Клара косила глазом на женщин со зловещей ухмылкой, будто говорила:

      «Шаг от жизни к смерти очень маленький. К смерти даже не нужно шагать, нужно только подумать о ней, и она сама подойдёт».

      Первой пришла в себя Анастасия:

      – Нет ничего страшнее материнской любви, она и лечит, и убивает. Всё зависит от силы сжатия челюстей. Хотя здесь что-то другое – может, конкуренция семей. Наташка, быстро одеваться, выходим в школу, – ослабила своё сжатие Анастасия.

* * *

      Лифт опять не работал. По-видимому, он запил вместе со слесарем Николаем. Вчера Николая пытались дозваться поменять лампочку на нижнем этаже, но только