Чужак. Михаил Стригин

разгорячился Анис и сильнее надавил на акселератор.

      В эту секунду в боковое зеркало он увидел, как мотоциклист перепрыгнул со скутера на подножку грузовика и пытается открыть дверцу. Анис повернул руль рефрижератора и, проскрежетав юзом по фонарному столбу, сбросил храбреца на мостовую. Выжить после такого падения было невозможно.

      Анис перевёл взгляд с бокового стекла на лобовое и увидел пару, стоящую прямо по пути следования автомобиля, – мужчину, пытающегося достать младенца из коляски, и девушку, остолбеневшую от ужаса. Фары грузовика уже ярко осветили их. На мужчине блестела знакомая футболка клуба «Лион». В последний момент мужчина подхватил ребёнка и рванул, словно спринтер, в сторону, ухватив за руку девушку. В следующую секунду они выскочили на газон.

      – Везучие эти русские, – бросил Анис со злостью.

      Уже пустая коляска взлетела в воздух и, прочертив дугу, словно бейсбольный мяч, рухнула на траву.

      Анис увидел, что врезается в группу арабских туристов, и первым, кого он сбил, был мальчишка – его подбросило и припечатало к лобовому стеклу. Искажённое от боли лицо оказалось прямо напротив лица водителя.

      На Аниса смотрели глаза его сына… Анис выпустил руль из рук. Автомобиль выскочил на газон, сбив холодильник с мороженым, и врезался в дерево. Через несколько секунд подоспели полицейские и всадили в кабину не меньше полусотни пуль. Когда открыли двери, изрешечённый Анис вывалился из них на кем-то брошенный французский триколор, залив его кровью…

      Утро пришло равнодушно и неспешно. Набережная, открывшаяся рассвету, то тут, то там была обагрена кровью, будто бы по ней, мечась между домами и деревьями, уходило от охотника гигантское раненое животное. Небо было предательски чистым, и краски буквально горели на солнце.

      Зной быстро затопил набережную. Он накрыл искорёженную коляску, лежащую на газоне рядом с самым пафосным отелем Франции. Его тяжёлое дыхание почувствовала маленькая Анастасия, разбросавшая рыжие локоны в утреннем сне на лоджии недорогой съёмной квартиры. Обжёг он и Этьена, лежащего у открытого окна в госпитале, – тот не смог попасть вчера на праздник, у него открылась язва желудка. Пот тёк рекой по лицу толстяка, сидящего на балконе отеля «Негреско», но тот ничего не замечал – он заворожённо смотрел на экран смартфона, где щёлкал счётчик лайков, отсчитывая живых.

      Схизис

      Солнце трепетно, стесняясь, осветило кухню хрущёвки. Несмотря на его свет, внутри холодильника было темно. Он стоял боком к окну, отгороженный от него шторой, которая прикрывала трещину на стекле. Темно было уже неделю: перегорела лампочка. Она закоксовалась в патроне, и её невозможно было открутить. Хоронить лампочку будут вместе с холодильником. Оказывается, к темноте в холодильнике можно привыкнуть. Наверное, можно привыкнуть к темноте вообще. Как-то живут кроты. Анастасия, не обнаружив контейнера с пирожным на нижней полке, начала раздвигать банки. Она проворно переставляла их, будто играла в напёрстки,