Адмирал Хорнблауэр. Последняя встреча. Сесил Скотт Форестер

перевел взгляд на министра флота.

      – Надеюсь, – сказал тот, – вы в добром здравии?

      – Благодарю, – ответил Хорнблауэр. – В самом что ни на есть отменном.

      – А ваша эскадра?

      – Тоже в отменном здравии, ваше превосходительство.

      – Она в чем-нибудь нуждается?

      Хорнблауэру вновь пришлось соображать быстро. С одной стороны, хотелось выглядеть совершенно независимым, с другой – он помнил, что вода на исходе. Чем бы ни командовал офицер – кораблем или эскадрой, – он постоянно держит в голове необходимость возобновлять запасы воды. И министр флота – даже русского – это наверняка знает.

      – Дрова и вода, как обычно, были бы весьма кстати, – сказал он.

      – Я постараюсь прислать вам воду завтра утром, – ответил министр.

      – Я очень признателен вашему превосходительству, – сказал Хорнблауэр, гадая, что у него попросят взамен.

      – Вам известно, сударь, – продолжал министр, меняя тему так резко, что Хорнблауэр мог объяснить это только нервозностью, вызванной присутствием царя, – что Бонапарт захватил Шведскую Померанию?

      – Да, ваше превосходительство.

      – И что вы об этом думаете?

      Хорнблауэр ответил не сразу: ему пришлось выстраивать свои мысли и придумывать французские фразы.

      – Очень типично для Бонапарта. Он терпит нейтралитет слабых держав, пока ему это выгодно, потом вероломно вводит туда войска, с которыми приходят все ужасы бонапартизма: террор, страдания, голод. Тюрьмы, расстрелы, тайная полиция. Купцов и банкиров обирают до нитки, мужчин принудительно вербуют в армию, женщин… весь мир знает, что происходит с женщинами.

      – Но вы не думаете, что грабеж – его единственная цель?

      – Не думаю, ваше превосходительство, хотя для Бонапарта грабеж – один из способов свести непомерные расходы с доходами. Бонапарт захватил Померанию в тот же миг, как она, с появлением моей эскадры, перестала быть удобной базой для его каперов.

      На Хорнблауэра сошло вдохновение; видимо, его лицо преобразилось, потому что министр, не дождавшись следующей фразы, с явным интересом спросил:

      – Мсье хочет сказать, что…

      – Бонапарт теперь владеет балтийским побережьем вплоть до самых владений его императорского величества. Это крайне выгодно для него в одном случае, ваше превосходительство. В случае, если он готовится напасть на Россию.

      Хорнблауэр вложил в последние слова всю силу убеждения, и министр кивнул. Искушение взглянуть на царя было огромно, но Хорнблауэр его поборол.

      – Пока Померания оставалась шведской, Бонапарт не мог быть вполне спокоен за свои коммуникации. Моей эскадре было бы легко атаковать их с тыла. Теперь он может двинуть войска на Санкт-Петербург, не опасаясь, что их отрежут. Это еще одна угроза владениям его императорского величества.

      – И насколько она, по-вашему, серьезна?

      – Угрозы Бонапарта всегда