Ночь, сон, смерть и звезды. Джойс Кэрол Оутс

«Уайти бы так удивился, увидев столько народу в нашем доме!» На самом деле его реакция была бы другой: Что здесь происходит? Большая вечеринка посреди недели! А меня почему не позвали?

      – Ты знаешь Диогена?

      Вирджил говорил импульсивно. Они стояли за домом. Из его рта шел пар.

      – Знаю? Ты хотел спросить, знаю ли я, кем был Диоген?

      – Ну да. Кем был Диоген.

      – Древнегреческий философ, живший тысячу лет назад.

      Том произнес это с безразличной, полупрезрительной интонацией. Но Вирджил не отступал:

      – Две тысячи лет назад. Даже больше.

      Уже стемнело. Воздух был волглый, прохладный, с запахом прелых листьев.

      Гости разошлись, а вот дети Маккларенов не спешили разъезжаться.

      Они прогуливались по тронутой изморозью траве. Перед ними возвышался их семейный дом, похожий на корабль в ночи, в котором освещены отдельные каюты.

      Они были если не пьяные, то подвыпившие. Даже не употребляющая алкоголя София выпила несколько бокалов отцовского белого вина и не могла не признать, что вино превосходное.

      Лорен неумело чиркнула спичкой, чтобы зажечь позаимствованную у Тома сигарету.

      – Диоген был стоиком, и о нем существует много грязных историй. Например, как он сидел голый в бочке… или в корыте? – Она задумалась. – Нет, в корыте сидел другой… который крикнул «Эврика!»… как его звали-то…

      – Архимед.

      – Что?

      – Не что, а кто. В корыте сидел Архимед. Тот, который открыл закон всемирного тяготения.

      – Эй, погодите. – Софию развеселило невежество родни. Забавно, но они бóльшие американцы, чем она: на вещи, которые действительно важны, смотрят с беззаботностью и равнодушием. – Неужели вам не известно, что закон всемирного тяготения открыл Ньютон?

      – А что тогда открыл Архимед?

      – Много чего! «На тело, погруженное в жидкость, действует выталкивающая сила, равная объему вытесненной жидкости». Он имел в виду свое тело при погружении в ванну.

      – Это же очевидно, – заговорила Беверли, до сих пор хранившая молчание. Когда ушел последний гость, она скинула тесные туфли на высоком каблуке и влезла в старые отцовские ботинки. Изо рта у нее шел пар так, словно она задыхалась. – Ты садишься в полную ванну, и вода переливается через край. В чем тут открытие?

      Лорен ее слова позабавили.

      – То есть ты, Бев, сделала сейчас такое же открытие, как Архимед две тысячи лет назад?

      Но та не унималась:

      – Стив иногда заливает весь пол в ванной. Когда принимает душ. Как это у него получается? Вот тебе и тело, погруженное в жидкость! И шторки не снаружи, а внутри… – Беверли умолкла, окончательно запутавшись.

      – Мы говорили о научных открытиях, Бев.

      – В общем, я ничего неизвестного не обнаружила. Даже микробов…

      Это уже перебор. Неудачно пошутила.

      Именно микробы погубили их отца. Пусть их и называли более вычурно бактериями.

      Семейство Маккларен находило только Лорен остроумной, даже когда она не давала повода. А вот когда