Жар сумрачной стали. Злобные чугунные небеса. Глен Кук

Кто еще это мог быть? Уж всяко не мой треклятый голубок. После безобразия, учиненного в зале и окончившегося позорным изгнанием, попугай исчез бесследно.

      Может, до него добрались нетопыри. Или он залег где-нибудь в укромном местечке, дожидаясь рассвета. Попка-Дурак – попугай городской, не то что те птахи на островах: они бодрствовали ночи напролет, подражая возгласам часовых и стонам раненых.

      Значит, Шустер. Говорите, не приличный человек? Да Дженорд подавился бы собственной слюной, узнай он, кого принесла нелегкая к дому Вейдера.

      Вид у Шустера был потрепанный.

      – Устал? – спросил я.

      – Да нет.

      – Что стряслось?

      – Хочу, чтоб ты кое на что взглянул.

      – Ничего хорошего, верно?

      – Верно. Ночка выдалась…

      51

      Да уж, ночка и вправду выдалась богатой на события.

      Идти оказалось недалеко, приблизительно до того места, где ребятки Шустера остановили фургон оборотней.

      Черный экипаж Белинды. Пустой. Обе лошади лежали на земле: одна не шевелилась, у нее в горле торчал арбалетный болт; вторая судорожно дергала копытами.

      – Яд, – пояснил Шустер, указывая на болт.

      Сорванная дверца экипажа болталась на единственной петле. На подножке сидел незнакомый мне парень, придерживал левой рукой правую – очевидно, сломанную… – и тихонько постанывал.

      Чуть поодаль два трупа. Обоих я знал. И естественно, никаких зевак и никаких свидетелей.

      – Это Пеквуд, – сказал Шустер, ткнув пальцем в парня со сломанной рукой. – Все случилось у него на глазах.

      Пеквуд печально кивнул.

      – Расскажи еще раз, для моего друга.

      Друга? Гаррет, приятель, я бы почаще посматривал на руку, что хлопает тебя по плечу. Однажды в ней наверняка блеснет сталь.

      – Карета ехала с той стороны, – начал Пеквуд, – лошади шли шагом. Вдруг вон оттуда выскочили два типа…

      «Оттуда» означало с улицы, куда экипаж Белинды должен был свернуть по дороге домой.

      – …по-моему, они собирались устроить засаду в другом месте, но им пришлось переиграть, потому как тот, кто сидел в карете, решил ехать иначе.

      Я ничуть не сомневался: Шустер знает, чей перед нами экипаж. А Пеквуду он, разумеется, открыть этого не потрудился.

      Почему Белинда свернула на запад, вместо того чтоб ехать на север?

      – Они явно что-то замышляли, – продолжал Пеквуд. – Я следил за ними. Один выстрелил в возницу и промахнулся – запыхался, видать, после бега. Возница хлестнул лошадей. Ну, тогда они стрельнули в лошадок. Сдается мне, поначалу-то они собирались возницу прикончить и целиком карету захватить.

      Разумный подход. Захватить карету вместе с лошадьми и с пассажиром – прекрасной мисс Контагью, у которой немало заклятых врагов.

      Один из трупов на мостовой принадлежал Двупалому Харкеру. На теле было множество глубоких ран. Неподалеку валялся нож: судя по крови на лезвии, Харкер дорого продал свою жизнь.

      Пеквуд перевел дыхание.

      – Ну, карета остановилась, возница спрыгнул, и тут на него навалился второй,