Жар сумрачной стали. Злобные чугунные небеса. Глен Кук

возьмите, – сказала Белинда.

      Признаться, я забыл, что она вошла вместе с нами.

      Я не стал спорить. И Гилби не стал. По-моему, он просто опасается с нею спорить.

      – Вон та груда хлама в углу, – проговорил Манвил, – когда-то была настоящим оружием. Подберите себе что-нибудь, по вашему вкусу.

      Белинда не колеблясь выбрала длинный, зловещего вида клинок. Наметанный глаз, сразу видно. Гилби взял кинжал и маленький щит на руку.

      – Стильно, – заметил я.

      Какой удобный стул, лень вставать.

      Манвил и не подумал улыбнуться. У него в запасе остались улыбки лишь для мисс Контагью, остальные иссякли раз и навсегда. Все прочие тоже сохранили серьезность.

      Эх, добрые старые времена, когда мы смеялись в лицо опасностям! Куда, куда вы удалились?

      Когда над головой сгущаются тучи, только чувство юмора и спасает.

      Я редко пользуюсь смертоносным оружием, но сейчас выбирать не приходилось, тем более что в этой куче дубинок не было и в помине. И вообще ничего такого, что сгодилось бы для частного сыщика. Мое внимание привлек маленький арбалет из амуниции то ли кавалериста, то ли кентавра. На фронте я неплохо стрелял из арбалета; правда, давненько уже не практиковался…

      Маренго Северная Англия обеспокоенно наблюдал за нами.

      – Вам лучше остаться с Максом, – посоветовал Гилби. – За ним стоит присмотреть.

      Маренго облегченно вздохнул.

      Великий поборник прав человека откровенно сдрейфил. Кто бы сомневался? Хотя, я так понимаю, позови его Белинда, он бы пошел с нами. Какое испытание для влюбленного – выбрать между собственным страхом и предметом страсти, бестрепетно лезущим на рожон!

      Гилби порылся в куче и извлек длинный тонкий меч.

      – Я слыхал, вы неплохой фехтовальщик. – Он протянул клинок Маренго.

      – Был когда-то, – заскромничал тот, – в молодые годы.

      – Солдат всегда солдат, – изрек я. – Теперь мы можем не волноваться за Макса, он под надежной охраной. – И дружески хлопнул Маренго по плечу.

      Он раздулся от гордости, будто ему предстояло идти в самое пекло. Возможно, в мыслях он видел себя героем. И даже не догадывался, что в героях ему ходить не суждено.

      46

      Мы вышли на черную лестницу.

      – Тебе не обязательно идти с нами, – сказал я Белинде.

      – Не говори ерунды, Гаррет, береги дыхание.

      Я заткнулся. Во-первых, этот разговор мы вели уже невесть сколько раз. А во-вторых, ступеньки были крутые – не до разговоров.

      К четвертому этажу я изрядно запыхался. Слишком много пришлось побегать за этот вечер. И ладно бы побегать, а то куда ни сунься, везде норовят огреть тебя по башке чем-нибудь потяжелее. Судьба ко мне определенно неблагосклонна.

      Что ж, на то она и судьба. Все ее любимчики рано или поздно кончают плохо.

      Я остановился, сделал глубокий вдох, чтобы прийти в себя, и спросил Гилби:

      – Из комнаты Тома один выход или несколько?

      – Не могу сказать. В доме полно коридоров, о которых знают только слуги. Но если мы поторопимся, никто удрать не успеет.

      Верно