Хьюстон, у нас проблема. Катажина Грохоля

можешь звонить всегда, когда захочешь. Целую.

      Марта не выносила, когда я напивался, хотя это случалось не так часто.

* * *

      Не успеваю я отключиться, как около меня нарисовывается постовой и показывает мне на небо.

      Небо хмурое. И я не имею ни малейшего понятия, чего этот постовой вообще хочет, зачем ему, чтобы я посмотрел на небо, но я послушно задираю голову. Хорошо еще, что я не разговаривал во время движения по телефону, а то меня точно за задницу бы взяли. А тут небо как небо. Я улыбаюсь не слишком широко, слегка неуверенно, не очень-то понимая, что происходит, я просто симпатичный парень, который ни у кого не вызывает никаких подозрений. Но этот постовой упрямый – он снова тычет в небо. Я высовываюсь вперед так, что руль упирается мне в желудок, и тогда вижу.

      Знак, запрещающий остановку.

      Черт, теперь я получу штраф не за разговоры по телефону, а за остановку в неположенном месте, и все потому, что какая-то идиотка на Праге кидается телевизорами!

      Однако постовой просто показывает мне, чтобы я уезжал, потому что нарушаю.

      Я приезжаю к клиентке совершенно замученный, телевизор упал, но довольно удачно для бабки – на собачий коврик, ослабли шурупы на держателях, я позволяю себя упросить повесить его на место, но мне приходится ехать в магазин и покупать подходящие шурупы, потом я вешаю телик как положено, бабка на седьмом небе, а я зарабатываю сотню.

      На обратном пути заезжаю в клуб – мне не хочется оставаться одному, но в клубе толпа, понятное дело – суббота, все пьют, а я нет, я хожу туда-сюда, болтаю с одним-другим-третьим, девушки у барной стойки строят мне глазки, но как-то меня не цепляет все это. Перед клубом – место для курения, и там я вижу Ксавьера, продюсера, с которым когда-то работал на какой-то рекламе, он улыбается при виде меня, хватает меня за куртку.

      На нем висят две девицы, с каждой стороны – по девице, как будто приклеенные клеем «Момент».

      – Старик! Сколько лет, сколько зим! Уже уходишь?

      – Да я на минутку заглянул.

      – У тебя работа есть? Иола, знакомься, это мой лучший оператор, Иеремия, а это Иола.

      Иола протягивает руку и чуток отклеивается от Ксавьера.

      – А это… как там тебя зовут?

      – Михалина, – говорит вторая и кивает головой.

      Ее так просто не отклеишь.

      – Михалина, ха-ха-ха! – смеется Ксавьер и обращается ко мне: – Присоединишься к нам? Вечер только начался, девочки красивые…

      – С удовольствием, но я уже договорился, – отвечаю я и сам себе удивляюсь.

      – Ну… – Ксавьер разводит руками, но девушки по-прежнему приклеены к нему намертво. – Надо так надо.

      Обе девицы тоже смеются.

      Я стою, взгляд их на секунду задерживается на мне, но меня на это уже не возьмешь.

      – Что снимаешь?

      – У меня временно пауза в работе, – говорю и с трудом сдерживаюсь от того, чтобы не вцепиться в него и не попросить о работе – какой угодно работе!

      – Дай мне свой номер, я тебе позвоню,