Хьюстон, у нас проблема. Катажина Грохоля

потом вернуться к самому себе.

      Это был точно самый лучший мой день рождения.

      Я не очень помню, что было дальше…

      Ретроспектива

      Я проснулся, страдая дичайшим похмельем, совершенно одетый, укрытый одеялом. Толстый спал на диване в большой комнате, развалившись, голый, чуть прикрытый пледом, который мы долго искали под утро и который в конце концов, после того как перевернули дом вверх ногами, нашли на моей постели.

      Я тихонько проскользнул на кухню, чтобы найти чего-нибудь холодненького попить, а потом, с литровой бутылкой минералки в руках, залез в ванну.

      Горячая ванна вернула меня к жизни.

      Толстого я согнал с дивана около часа дня, он вызвал такси и уехал домой, а я решил не делать ничего.

      Совсем ничего.

      Отдыхать.

      Как человек, который только что начал тридцать третий год своей жизни, – ведь это время для рефлексии. Я включил себе «Евроспорт», бегают ребята по травке, но мне даже следить за ними глазами не хочется.

      Марта не позвонила.

      Я бы и не стал брать трубку – но все-таки она могла бы вспомнить. Я всегда помнил о ее дне рождения.

      При условии, что она мне напоминала.

      Мужчины не придают значения таким мелочам.

* * *

      Когда она незаметно исчезла с вечеринки Толстого, я еще не думал, что мы будем вместе.

      Через две недели я пришел на показ фильмов Манкевича, вбежал в зал буквально в последнюю минуту, сеанс уже начался, одно свободное место на весь зал… я без конца извинялся, пришлось поднять целый ряд, чтобы я мог пробраться к своему месту. Сам ненавижу, когда кто-нибудь приходит в кино в последнюю минуту, но честное слово – в тот раз я был не виноват, одна клиентка мне задала жару, я рассыпался в извинениях на бесконечные шиканья «сядьте, пожалуйста!», добрался наконец до своего места – а она сидит рядом.

      Она меня не узнала, а вот меня словно обухом по голове огрели.

      Я в себя прийти не мог.

      От нее шел легкий аромат вешней воды – на улице декабрь, а рядом со мной – весна.

      Я просидел полтора часа, вдыхая ее аромат. Никак не мог понять, одна она или с кем-то. Женщины не любят ходить в кино в одиночку. А когда зажегся свет и толпа ринулась к выходу – терпеть не могу, когда люди вскакивают с последним кадром, – фильм кончился, пошли титры, а на местах остались только я, она и какая-то очень пожилая пани, я сделал удивленное лицо:

      – Ах, это ты! Вот так встреча!

      Но она, похоже, недоумевала, кто я такой.

      На помощь мне пришла пожилая пани, которая оказалась ее бабушкой.

      – Представь меня своему другу, Мартуся, – сказала она, а я включил обаяние, начал эту милую старушку расспрашивать о фильме, и оказалось, что я имею честь общаться с истинной любительницей кино. А поскольку я себя тоже не на помойке нашел в этом смысле и кино – это мой конек, то нам было о чем поговорить.

      Бабуля в меня влюбилась между шестнадцатым рядом и парковкой, на которой