Факультет любви. Ярослав Демшин

сметь так говорить про Хэмингуэя!

      Она слезла с подоконника и, всхлипывая, пошла к себе.

      – А твой… а твой… Есенин… бабник… и… изменьщик… как и Чехов, – и вытирая слёзы, убежала в свою комнату.

      Я пришел к себе в комнату, у нас были гости – Лёха на раздеванье играл с рыжей толстой подружкой Люды, которая как-то перегородила мне дверь. Её звали Ира и она пришла с длинной Светой. Та играла в баскетбол и была под два метра ростом. Ира была уже в одном нижнем белье, а Лёха одних штанах, но уже без рубашки. Он играл стоя, всё время дрыгал ногой и нервно закусывал губу. Света, перевесившись через спинку кровати без интереса наблюдала. Тут Ирка кинула карты на кровать.

      – Опа! –у неё были одни тузы и короли.

      Она ловко сдернула с него штаны вместе с трусами.

      – Фууууу! – сморщившись сказала она, глядя на низ Лёхиного живота.

      – Ээээээ! – закричал Лёха, хватая штаны одной рукой, мы заржали всей комнатой.

      – Да стой ты! – крикнула на него Ирка, и толкнула его кулаком в живот.

      – Ты чего… – просипел Лёха.

      – Стой, не дёргайся! – Ира что-то подергала у Лёхи и погладила руками. – Светк! Ну как?

      Света посмотрела оценивающе на Лёхино достоинство и сморщилась.

      – Не, я бы не взяла.

      – Это потому что длиннющая как шлагбаум, и тебе надо..– Ирка ударила себе по сгибу локтя, затем притянула Лёху за уши к себе и что-то долго шептала ему на ухо.

      Потом дала ему под дых, пригрозив кулаком, Лёха тяжело задышал и у него полезли глаза на лоб.

      – Штаны надень, кавалер! – и она со Светкой ушла, не одеваясь.

      Мы немного пошутили над Лёхой, потом он, скрывая улыбку, взял полотенце и ушел в душ. Я взял так и недочитанного Джека Лондона и лёг. Через пятнадцать минут наша дверь была открыта с ноги той же Ирой, как дверь не слетела с петель даже не знаю. Дыша исключительно через ноздри, как бык, Ирка медленно подошла ко мне, все парни привстали, следя за развитием. Светка встала в дверном проеме, она была почти под косяк ростом. Ирка одним ударом выбила у меня книгу из рук, та перелетев комнату, упала в противоположном углу. Она так зло смотрела на меня, что я почувствовал ожог на лице.

      – Тааааак! – она как можно больше добавляла металла в голос. – Тааааак! Таааак! Ты зачем девочку обидел? Бригадир! Мать-перемать!

      Она обматерила меня для начала всеми словами что знала, и приступила, видимо к основной части.

      – Ты! Морда! Как так? Лежит и плачет наша красавица! Ты в курсе, что Хемингуэй у неё в комнате висит? – парни хохотнули, она осеклась, нерв напряжения был испорчен. – В смысле портрет! Дебилы! С бородой! Да не дебилы с бородой, а портрет с бородой!

      Всё! Все ржали. Стальной прут, так жестко начинавший в меня вонзаться рассыпалсяв пыль от коррозии уточнений. Но Ирка всё ещё пыталась меня хватать за воротник и махать перед носом кулаком, брызгая слюной прямо в лицо.

      – Выйдите все, – услышал я знакомый голос. – Пожалуйста.

      Все повернулись к двери, там стояла Люда в красном коротком платье.

      – Так! –