Страх и трепет. Токийская невеста (сборник). Амели Нотомб

я тоже страдала, как она! Это слишком подло с ее стороны! Я должна с ней поговорить.

      – Вы думаете, это что-то изменит?

      – Конечно. Как можно уладить отношения, если сначала их не выяснить?

      – Когда господин Омоти обливал нас грязью, вы пытались ему что-то объяснить. Разве после этого дело уладилось?

      – Но как решить проблему, если ее даже не обсуждать?

      – Но ситуация от этого иногда только ухудшается.

      – Не беспокойтесь, я больше не буду втягивать вас в свои истории. Но я обязательно должна поговорить с Фубуки. Иначе у меня все зубы разболятся.

      Фубуки не без удивления, но вполне благосклонно встретила мою просьбу поговорить с ней. И вышла вслед за мной из нашего офиса. Мы уселись в зале заседаний, где никого не было.

      Я начала с того, что мягко и спокойно сказала ей:

      – Я думала, мы с вами друзья. И я не понимаю, как это могло случиться.

      – А что случилось?

      – Вы же не будете отрицать, что донесли на меня?

      – А почему я должна это отрицать? Я лишь выполняла должностную инструкцию.

      – Инструкция для вас важнее дружбы?

      – Ну, дружба – это слишком громко сказано. Скорее, хорошие отношения между коллегами.

      Эти ужасные фразы она произносила совершенно невозмутимым и даже любезным тоном.

      – Согласна. Но как вы думаете, разве мы можем сохранить хорошие отношения после того, что вы сделали?

      – Если вы извинитесь, я не буду на вас сердиться.

      – Вы не лишены чувства юмора, Фубуки.

      – Просто поразительно! Вы допустили очень серьезную ошибку и при этом изображаете из себя обиженную.

      И тут у меня по глупости вырвалась фраза:

      – Странно. Я думала, японцы не похожи на китайцев.

      Она не поняла, что я имею в виду. И я поспешила разъяснить:

      – У китайцев доносительство процветало еще до коммунистов. Сингапурские китайцы по сей день учат детей доносить на своих однокашников. Я думала, у японцев другие представления о чести.

      Фубуки была явно задета, что означало: я совершила тактическую ошибку.

      Она улыбнулась:

      – Неужто вы полагаете, что вправе учить меня морали?

      – Как вы думаете, Фубуки, почему я затеяла этот разговор?

      – По недомыслию.

      – Неужели вы не понимаете, что мне хотелось помириться с вами?

      – Извинитесь, и мы помиримся.

      Я вздохнула:

      – Вы такая умная и тонкая. Почему вы делаете вид, что не понимаете?

      – Не будьте смешной. Вас совсем не трудно понять.

      – Тем лучше. Значит, вы понимаете мое возмущение.

      – Понимаю и не одобряю. Это у меня есть все основания возмущаться вашим поступком. Вы добивались повышения, на которое не имеете никакого права.

      – Допустим, что я не имею на него права. Но вам-то что до этого? Разве вы при этом что-то теряете?

      – Мне двадцать девять лет, а вам – двадцать два. И я только в прошлом году получила свою должность. Я много лет боролась, чтобы ее получить. А вы проработали всего несколько недель и уже хотите