Супердвое: версия Шееля. Михаил Ишков

конкретные очертания в немецких планах на весну 1941 г. В попытке привлечь Советское правительство на сторону Англии он прибегнул к такому недопустимому в дипломатической сфере средству, как шантаж…»

      «…не исключено, – писал Криппс, – в случае растяжения войны на продолжительный период, Великобритании могла бы улыбнуться идея о заключении сделки на предмет окончания войны на той основе… при которой в Западной Европе было бы воссоздано прежнее положение, когда Германии не чинилось бы препятствий в расширении ее «жизненного пространства» в восточном направлении… В связи с этим следует помнить, что сохранение неприкосновенности Советского Союза не представляет собой прямого интереса для правительства Великобритании, как, например, сохранение неприкосновенности Франции и некоторых других западноевропейских стран».

      Хотя Криппс постарался перестраховаться и приписал: «… что касается правительства Великобритании, в данное время совершенно исключена возможность такого соглашения о мире», – тем не менее такая недвусмысленная угроза с наглядностью подтвердила прежние опасения советского руководства в отношении политики Англии, так что возможность установления контактов и доверия между Москвой и Лондоном оказалась полностью перечеркнутой».

      Обращает на себя внимание изменение позиции Черчилля по отношению к высадке в Европе. По данным, представляющимся достоверными, в мае 1940 года Черчилль заявил:

      «…Чрезвычайно важно приковать как можно больше немецких войск к линии побережья захваченных Германией стран, и мы должны приступить к организации специальных войск для совершения рейдов на эти берега, где население относится к нам дружески…»

      Из другого надежного источника:

      «Необходимо подготовить ряд операций, проводимых специально обученными войсками типа охотников, способных создать атмосферу террора вдоль этого побережья… Но позднее… мы могли бы нанести внезапный удар по Кале или Булони… и удерживать этот район… Войне пассивного сопротивления, которую мы так хорошо ведем, должен быть положен конец».

      Из речи У. Черчилля, произнесенной по радио 22 июня 1941 года:

      «Никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я за последние 25 лет. И я не отказываюсь ни от одного сказанного мною слова. Но все это бледнеет перед той гигантской картиной, которая разворачивается перед нами. Я вижу русских солдат, стоящих на пороге родной земли, охраняющих поля, где их отцы работали с незапамятных времен. Я вижу их, защищающих дома, где матери и жены молятся – да, да, бывают времена, когда молятся все, – за безопасность своих близких, за возвращение кормильца, своего защитника, своей опоры. Я вижу 10 тысяч деревень России, где средства к существованию добываются на земле с таким трудом, но где все же существуют человеческие радости, где смеются и играют дети. Я вижу надвигающуюся на все это ужасающую мощь германской военной машины. Отныне у нас одна цель, одна-единственная – уничтожение нацистского режима. Мы никогда