Осуждение и отчуждение. Григорий Громской

я одна. Говорить только плохо будут обо мне. Да и кому я такая нужна буду? Такая… грязная… убийца. Отнять жизнь у младенца… и кто я после этого?».

      Эти люди проходят, а Ранимова поворачивает за угол, печально склоняя голову пред всеми прохожими. Вдруг, она захотела было снова пустить слезу – хотя бы одну, – как быстро успокаивается, говоря себе о том, что слеза смоет «маску».

      Перейдя дорогу, она замечает одну девушку. На вид той было около тридцати. Она шла с коляской – раздражённая, мрачная, недовольная, не желавшая уделять даже малейшего внимания своему орущему младенцу. Она быстрым шагом прошла около Ранимовой, и они на мгновение перекинулись друг с другом взглядами. Мария несколько осуждающе и с большим недопониманием посмотрела на эту девушку, в то время как та со всей «добротой» своей души прокляла её за излишнее любопытство. Кто знает, может, у этой раздражительной особы кончилось терпение именно сейчас? В один час свалилось сто дел, случилась тысяча ссор, что и вызвало такую реакцию, такую ненавистническую мину на её лице. Кто знает, может это обыденное преходящее естественное отчаяние или того короче – эфемерная из ниоткуда взявшаяся неудовлетворённость жизнью? Может, на самом деле, она дарит своему чаду самую тёплую и бескорыстную любовь? Может, на самом деле, она любит его всем своим бесконечным материнским сердцем. Тогда тут конечно будут раздражать непонятные, осуждающие взгляды со стороны зевак, ибо они – клевета. Но, люди, к большому несчастью, так устроены, что они быстрее поверят в краткую ложь и медленнее – в расписанную правду.

      II

      Девушка зашла в прохладное помещение современного офисного здания. Её никто не встретил, кроме седовласого охранника, который, не узнав Ранимову и уже позабыв о её существовании, провозился около десяти минут с базой данных, чтобы пропустить раздражающую его девушку. По пути она встречала уборщиц, знакомых сотрудниц и клиентов, которые ждали своей очереди у дверей, злобно оглядывая при этом сзади стоящих, чтобы те не схитрили и не оказались впереди них. Сначала Ранимова зашла к директору. Выслушав его недовольства и в очередной раз чуть не разрыдавшись, она вышла из душного и тёмного кабинета и пошла искать свой.

      – О, пришла! – раздалось чьё-то удивление за спиной Марии.

      Девушка только повернулась, как на неё сразу же набросилась худая рыжеволосая особа. Они посмеялись, постояли в обнимку некоторое время; девушка будто по-мужски похлопала Ранимову по спине. И после таких, кажется, душевных объятий, они встали друг напротив друга.

      – Наконец-то, – низковатым голосом говорила худая девичья особа, – я тебе позавчера звонила, а ты трубку что-то не брала.

      – Да? – вяло спросила Мария. – Прости, я… я, наверное, телефон забыла на зарядку поставить, – она врала: её мобильный всегда был заряжен. Она только и ждала хотя бы одного звонка.

      Дамы начали идти. Их шаг был скор. Ранимова