.

Не оборачиваться назад. Ни в одну из шестидесяти секунд. Вспоминай об этом семьдесят семь раз на дню».

      Идиот! Самый настоящий причем. Интересно, сколько лет этому недоумку?

      Вот и пост.

      Я вспоминаю: «У тебя, человеческой куклы, нет ничего собственного: ни мыслей, ни желаний, ни действий. Все производится свыше».

      Никого. Пронесло.

      Всего тридцать минут – и мы подъезжаем к цирку на Цветном Бульваре. Вот и парадный вход. Время: три часа десять минут. Тишина. На улице никого нет. Закуриваем по сигарете, бродим кругами возле закрытых дверей. Проходит минут десять. Мы курим сигареты и ждем, сами не зная чего.

      ВСТРЕЧА

      Мы ждем, сами не зная чего.

      В три тридцать к входу торопливо подходит девушка лет двадцати пяти. Увидев нас, она останавливается на некотором расстоянии. В нерешительности переминается с ноги на ногу, съежившись от холода и засунув руки в карманы пальто – карманы и пуговицы на нем пришиты в разных неожиданных местах: пуговицы и прорези к ним разбросаны в художественном беспорядке. Два воротника демонстративно неправильной формы. Оно похоже на церковный колокол и явно велико хозяйке, что лишь подчеркивает стройность ног.

      Я смотрю в лицо девушки и медленно тону в огромных глазах цвета утреннего лесного озера.

      Девушка волнуется:

      – Я немного опоздала. Здесь что-то было? Кроме вас есть здесь еще кто-нибудь? Кто вы? Меня зовут Ася. Как вас зовут? Вам тоже дал визитку странный маленький мальчик? Пожалуйста, не молчите, потому что мне очень страшно. Я могу сейчас заплакать! У вас не будет закурить? Какие сигареты вы курите? У меня нет зажигалки. У меня со вчерашнего вечера дико болит голова.

      Ее коротко постриженные волосы смешно топорщатся.

      Мгновение она колеблется. Затем произносит заговорщическим шепотом:

      – Вы действительно видели здесь черного грача на зеленой козе?

      Она кричит:

      – А-а-а-а-а-а-а!

      И показывает пальцем в сторону: мы видим человека, наблюдающего за нами из-за колонны.

      Этот человек громко и отчетливо произносит:

      – Я готов был увидеть здесь все что угодно, но только не тебя, Толик.

      Он говорит это мне.

      Черт возьми, он действительно говорит это именно мне!

      Мурашки бегут у меня по коже. Но его голос кажется мне знакомым. Я не могу в это поверить. Я спрашиваю:

      – Дядя Миша?

      Я спрашиваю еще громче:

      – Это ты?

      Человек выходит из-за угла, идет в нашу сторону. Я вижу в свете уличного фонаря большую голову с залысинами – по бокам смешно торчат остатки волос, напоминая жалкий травяной кустик, ошибочно проросший между бетонных плит тротуара. Серо-голубые глаза печальны. Без всякого сомнения, этот человек – мой дядя Миша. Он старше меня лет на десять. И не виделись мы примерно столько же. Мы обнимаемся, хлопаем друг друга по плечу. Он пахнет антикварным магазином.

      – За вами интересно наблюдать.

      Он говорит приятным, успокаивающим баритоном.

      – За людьми вообще любопытно подсматривать.

      Это он говорит, обращаясь ко мне.

      Он