Лев пустыни. Юлия Галанина

не убежишь, и нет ухищрения против власти Аллаха над его тварями! В твои годы надо думать о вечном! Мои гурии лучшие на Востоке, небесная услада мужчин! А о твоих замарашках ничего не слышно!

      – Твои гурии ишака не ублажат, не то, что господина! Руки у них корявые, тело гибкое, как засохшая подметка, да будет Аллах милосерден к столь жалким созданиям! А мои красавицы сердцами мужчин играют, словно мячиками!

      – О, великий Аллах! Это мои-то розы засохшая подметка? Да походка их – что колыхание цветов на утреннем ветерке, стан гибок, что лоза, глаза – лукавые серны! – Бибигюль в гневе задернула занавески носилок, оставив только ма-аленькую щелочку.

      Фатима слезла, как сплыла, с ослика. Обошла кругом Жаккетту, покачала головой. Присела рядом и, приподняв голову девушки, долго ее разглядывала.

      Капитан, зная, что товарный вид у этой пленницы напрочь отсутствует, был рад любой цене.

      Поцокав языком, Фатима за бесценок сторговала Жаккетту.

      Раб подвел спокойную лошадь. Прикрыл новое приобретение покрывалом, поднял и перекинул через седло, как мешок.

      Фатима засеменила к ослику.

      – И ты хочешь предложить эту дешевую, драную подстилку нормальному мужчине? – визгливо захихикала в щелочку занавески Бибигюль. По-французски.

      – Моя дешевая, драная подстилка утрет нос твоей хваленой принцессе! – так же по-французски, спокойно отозвалась Фатима.

      Капитан, довольный удачной сделкой, покинул насиженное место под пальмой и велел готовиться к отплытию.

      Пленницы попали в чужой мир. Мир ислама.

      ГЛАВА III

      … По всем признакам, Жаккетта умерла и очутилась в раю.

      Правда, рай был какой-то странный, довольно темный и довольно душный, но все признаки райской жизни были налицо:

      Жаккетта спала, просыпалась, ела что-то незнакомое, но вкусное, опять засыпала, опять спала, опять просыпалась, опять ела…

      Никто ее не трогал и не обижал.

      Изредка появлялся голый по пояс, лысый ангел, приносил очередную миску с очередным кушаньем и неслышно уходил.

      Ради такой замечательной жизни Жаккетта была согласна мириться с некоторыми несоответствиями этого рая тому, что живописал дома кюре.

      Вместо земли из пушистых облаков возле сияющего Небесного Престола – небольшая комната, убранство которой составляли многочисленные сундуки.

      Стены и пол глиняные, – а святой отец уверял, что основной строительный материал в раю облачная твердь. Жаккетта в полусне поколупала пальцем ближайшую стену – точно, глина.

      Ну и ладно, откуда, в самом деле, кюре знать, какие в раю дома? Он-то не помер!

      Господа Бога, Деву Марию и прочих святых она еще не видела. Даже святая Бриджитта не появлялась. Но, наверное, у них и без того дел хватает, чтобы еще к новоприбывшей душе спешить.

      Ведь пока Жаккетта в замок не попала, госпожу Изабеллу и госпожу Жанну она тоже лишь раз в год от силы видела. На каком-нибудь празднике.

      Так что это точно рай, – потому как, где найдешь на земле место, чтобы кормили-поили