Суер-Выер и много чего ещё. Юрий Коваль

но тратить даром патроны было некапитанской глупостью.

      Суер-Выер гладил слонов, жал руки офицерам. Одного простреленного душмана он много раз прижимал к сердцу. Тот был до того жалок и так мало прострелен, что мы насчитали всего 143 дыры.

      – Пальните в меня, братцы! – просил душман.

      Капитан не выдержал и с двух шагов пальнул ему в сердце.

      А когда мы вернулись на корабль, Суер-Выер велел зарядить пушку картечью, и мы жахнули по острову.

      Выстрел получился на редкость удачным: многие мишени, разбитые вдребезги, были выбиты из своих траншей.

      От пушечного грома в небо взметнулась сотня тарелочек, ну тех самых допотопных тарелочек, по которым когда-то мы стреливали влёт бекасинником.

      Стая тарелочек перепугала петровлодкинский дефис.

      В ужасе ринулся он с поднебесья вниз и, расталкивая боками Петрова и Лодкина, встал на своё место.

      Глава XXIV

      Остров Уникорн

      – А остров Уникорн, друзья, – рассказывал Суер-Выер, – открыт ещё в пятом веке до новой эры капитаном Ктессом. Но сейчас это открытие считается недействительным, потому что эра – новая.

      – Новая? – удивился лоцман Кацман. – С чего это она такая уж новая?

      Капитан неожиданно закашлялся. Он явно не знал, что сказать. Прищурившись, внутренним своим взглядом рассматривал он нашу новую эру, но ничего такого уж особо нового в ней, кажется, не находил.

      – Ладно тебе, – толкнул лоцмана старпом, выручая капитана, – сказано тебе: новая – значит, новая, сиди и помалкивай.

      – По большому счету, э… – продолжал Суер. – По большому счету, э… надо бы снова открыть этот остров.

      – Ну давайте откроем, сэр, – сказал Пахомыч, – чего тянуть? Плевали мы на эру…

      Остров Уникорн сам открылся нам издалека.

      Подобный многоэтажному торту, лежал он среди океанских гладей, и, как марципаны, то там то сям торчали и блистали розовые везувии, а вместо сливочных роз пышно вздымались пальмы.

      Никаких серпилий, к сожалению, видно не было. Вместо листьев с пальм свешивались запятые, а также буквы «икс» и «игрек».

      – Запятых да игреков, пожалуй, не нанюхаешься, – задумчиво сказал Кацман.

      – Иксы можно сварить и съесть, – пояснил Суер, – очень неплохое блюдо, напоминает телятину, а игреков можно и на зиму насушить. Старпом, готовьте вельбот!

      – Почему не шлюпку, сэр?

      – В чём дело? – удивился капитан. – В вельбот мы сможем погрузить значительно больше иксов и игреков, а запятые, кстати, годятся к бульону вместо лаврового листа.

      Кроме вёсел, мы с собой в вельбот захватили ещё и грабли, чтоб удобней было сгребать запятые, когда они понападают с пальм.

      Сойдя на берег, мы сразу принялись трясти пальмы.

      Запятые посыпались охотно. Правда, одна запятая упала на голову лоцману, пробила шляпу и вырвала клок волос, а другая умудрилась прорваться за шиворот старпому.

      Она корябалась под тельняшкой и щипалась.

      Пахомыч с проклятьем вырвал её, шмякнул об камень и растоптал. Иксы и игреки