Чудеса Дивнозёрья. Алан Чароит

под Жоркиной могучей тушей, он неловко взмахнул лапами и шмякнулся макушкой о клапан рукомойника. Незваного гостя окатило холодной водой, и Пушок почувствовал себя немного отмщённым. До той поры, пока не заглянул в совершенно пустой холодильник.

      – Вы что, вообще всё сожрали? – ахнул он, вытаращившись на девственно чистые полки. – Даже мороженое?

      – А тебе чё, для корешей жалко? – надулся Дымок.

      А Ночка, смутившись, пробормотала себе под нос:

      – Ой, как неловко вышло-то…

      – Щас я вам покажу «неловко»! – Пушок в ярости захлопал крыльями и затопотал передними лапами. – Устроили тут свинарник!

      – Коловершник, – обиженно поправил его Жорка-обжорка, поудобнее умащиваясь в раковине. – Мы же коловерши, а не свиньи какие-нибудь.

      Любимое Тайкино блюдечко с голубыми цветочками (ещё бабушка дарила), не выдержав соседства с громадной меховой задницей, треснуло пополам. Одна половина так и осталась лежать в раковине, а вторая, упав на пол, разлетелась вдребезги.

      – Так. Хватит. Проваливайте! Где веник? – заорал Пушок, бешено вращая глазами.

      – Наверное, в шкафу. Спит ещё, – втянув голову в плечи, пискнула Ночка.

      – Да не тот Веник! Не лысый, а соломенный! – разъярённый коловерша сделал шаг вперёд, поскользнулся на банановой кожуре и, проехав всеми четырьмя лапами по полу, плюхнулся на хвост прямо в подозрительно липкое пятно. Похоже, незваные гости ещё в ночи опрокинули банку с вишнёвым вареньем, попытались вылизать пол, но не преуспели.

      Пока Пушок пытался очистить хвостовые перья от остатков сиропа, над его головой оглушительно скрипнула дверца кухонного шкафа (того самого, где Тайка хранила всякий ведьминский скарб) и оттуда высунулась сморщенная морда Вениамина:

      – Вы меня звали, что ли? – он зевнул, клацнув зубами.

      И тут Пушка окончательно прорвало:

      – Я вообще никого не звал! Выметайтесь все! Вон отсюда! – для пущего устрашения он захлопал крыльями.

      А тут как раз и веник под креслом нашёлся – тот, что соломенный. Пушок схватил его и как взлетел, как замахнулся…

      – Полундра! – Жорка-обжорка пробуксовал лапами в раковине, уронил на пол ещё одну тарелку (та, к счастью, выжила) и вылетел в окно с прытью, совершенно неожиданной для такого упитанного существа.

      Дымок же, паскудник, уклонившись от веника, сиганул на подоконник. Потом резво перепорхнул на соседнюю ветку и уже оттуда с наслаждением обшипел Пушка:

      – Ш-ш-ш-жадина!

      Вениамин сверзился с полки шкафа и, пробормотав что-то вроде: «Ну, я тогда попозже зайду», – шмыгнул за дверь.

      И вот тут-то Пушок встретился глазами с Ночкой.

      – А меня ты тоже не звал? – она вздёрнула нос и скорбно шевельнула усами.

      – Эй… Ну, ты-то – другое дело…

      Гнев вмиг испарился, и Пушок опустил веник, но было уже поздно: дама его сердца всхлипнула и, вылетев в окно, рванула к лесу. Остальные коловерши устремились следом, и Пушку оставалось только проводить их тоскливым взглядом.

      Пожалуй,