Два чуда от Папы Мороза. Вероника Лесневская

поверх детей – и вижу край белого халата. Логично. Я ведь явно в больнице. А пришел ко мне, наверное, мой лечащий врач.

      – Да, конечно, – отвечает ему кто-то.

      Я вслушиваюсь в грудные бархатные нотки, различаю волнение в тоне, беспокойную вибрацию. И в то же время этот голос обволакивает теплом, дает ощущение безопасности. Кому он принадлежит?

      Недоуменно хлопаю ресницами, когда замечаю мужчину в дверях.

      Незнакомец собирается сделать шаг, но вдруг замирает, перехватив мой изучающий взгляд. Стоит истуканом, внимательно сканирует меня.

      Каждую черточку. Каждую эмоцию. Каждую реакцию.

      Чуть прищуривается, лаская взглядом. Добрым, нежным, словно я родная ему.

      Наверное, я должна была сразу почувствовать, кто это? Узнать, как детей?

      – А это наш Папа Мороз! – радостно объявляют Коля и Митя, оборачиваясь в сторону незнакомца. Кажется, он действительно чем-то на мальчишек похож. Или они на него? Есть общие черты.

      Мы с мужчиной вздрагиваем одновременно. Опять пересекаемся взглядами. И у меня воздух выбивает из легких.

      – Папа?.. Вы… мой муж? – спрашиваю испуганно, и он заметно напрягается. Молчит, пока я судорожно копаюсь на самых дальних задворках моего сознания, но все напрасно. – Простите, я вас совсем не помню, – выпаливаю прежде, чем успеваю прикусить язык.

      Меня ведь примут за сумасшедшую. А мне нельзя подставляться. Иначе мальчиков заберут. В детдом.

      Стоп. Откуда эти страхи?

      Качаю головой, будто «шкафчики» в воспоминаниями встряхнуть хочу, но получаю в ответ лишь вспышку боли. Такую сильную, что прикрываю глаза, чуть не плача.

      – Мамочка, – зовут мальчики.

      Кажется, не сдерживаюсь и хнычу. Жалобно. Что со мной? Почему так плохо?

      Шаги приближаются. Осторожные. Негромкие. Чтобы не тревожить меня.

      – Тише, – одно лишь слово ласкает слух. Успокаивает.

      – На сегодня визит окончен, – чеканит врач. Больше всего на свете желаю сейчас, чтобы он замолчал, а вновь заговорил тот родной голос. – Ваша жена слишком слаба.

      Мой муж все-таки. Значит, мальчики под присмотром. В надежных руках – на уровне интуиции осознаю это.

      О Коле и Мите позаботится…

      Как зовут его?

      Щеки касается теплая ладонь, потом перемещается к руке, крепко сжимая кисть. Добрый шепот проникает прямиком в голову, но от него не больно. Хоть я и не разбираю больше слов. Все становится не важным.

      Слабо выдыхаю, слегка приподнимаю губы в улыбке и, обессиленная, лечу в темноту.

      Глава 7

      Никита

      – При такой сильной травме возможны провалы в памяти. Частичная или даже полная ее потеря, – вещает врач, а я замечаю, как учащается дыхание Ярославы, и подаю ему знак «понизить громкость». – Но то, что пострадавшая вспомнила имена детей, – уже хороший знак. Глядишь, со временем и вас как мужа примет.

      Опомнившись, отпускаю руку девушки. Оказывается, все это время я сжимал и поглаживал ее ладонь. Веду себя, как псих. Никогда не замечал за собой подобных