Щелкни пальцем только раз. Агата Кристи

хорошую хозяйку, которая станет о тебе заботиться. Ты ведь уже не молод. Это избавит тебя от всяких распутных баб вроде той, что ты привел с собой, уверяя, что она твоя жена.

      – В следующий раз, когда мы к вам поедем, я попрошу Таппенс захватить свидетельство о браке.

      – Ах вот как! Ты сделал ее честной женщиной? – удивилась тетушка Ада.

      – Мы женаты уже тридцать лет, – сообщил Томми. – У нас есть сын и дочь, у обоих уже свои семьи.

      – Все дело в том, – ловко нашлась тетушка, – что мне никто ничего не рассказывает. Если бы ты держал меня в курсе…

      Томми не стал с ней спорить. Таппенс раз и навсегда запретила ему это делать. «Если кто-нибудь из стариков – из тех, кто старше шестидесяти пяти лет, – станет тебя в чем-нибудь обвинять, – наставляла она его, – ни в коем случае не спорь. Не пытайся утверждать, что ты прав. Сразу же извиняйся, скажи, что виноват, каешься и больше никогда ничего подобного не повторится».

      В этот момент он подумал, что именно такой тактики следует придерживаться с тетушкой Адой, как, впрочем, следовало делать всю жизнь.

      – Простите меня, пожалуйста, тетушка Ада, – торжественно произнес он. – К сожалению, с возрастом становишься забывчивым. Ведь не у каждого, – добавил он, даже не покраснев, – такая великолепная память, как у вас, не всякий помнит все, что было в прошлом.

      Тетушка Ада самодовольно ухмыльнулась. Именно так и только так можно было назвать ее гримасу.

      – Здесь ты, пожалуй, прав, – снизошла она. – Я приняла тебя довольно грубо, ты уж меня прости, но я терпеть не могу, когда мне кого-то навязывают. В этом доме к тебе могут привести кого угодно. Кого хотят, того и приводят. Если бы я соглашалась и признавала их теми, за кого они себя выдают, меня бы запросто могли убить в моей постели.

      – О, вряд ли такое возможно, – возразил Томми.

      – Откуда нам знать, – настаивала тетушка. – И в газетах об этом пишут, и люди приходят и рассказывают. Не то чтобы я верила всему, что говорят. Но все равно я держу ухо востро. Ты не поверишь, недавно ко мне привели совершенно незнакомого человека – я никогда его раньше не видела. Он назвался доктором Уильямсом. Сказал, что доктор Меррей уехал в отпуск, а он – его новый коллега, они, дескать, вместе работают. Откуда мне знать, коллега он или нет? Ведь это только он так говорит.

      – И это действительно был новый коллега доктора?

      – Да, – вынуждена была признать тетушка Ада, – так и оказалось, хотя никто не мог знать этого наверняка. А он приехал на машине, в руках такая черная коробочка – доктора измеряют ею кровяное давление – и все такое прочее. Совсем как та волшебная шкатулка, о которой было столько разговоров. Кто это был, Джоана Саутскот?

      – Нет, – ответил Томми. – По-моему, это было что-то совсем другое. Связанное с предсказанием.

      – Ах так, понимаю. Ведь я что хочу сказать: любой человек может явиться в такой дом, как этот, и все сестры тут же начинают улыбаться, хихикать и говорить: «Да, доктор, разумеется, доктор». Только что не становятся по стойке «смирно», дурочки такие! А если пациентка