Щелкни пальцем только раз. Агата Кристи

шпионаж. А я займусь делом, которое называется «Спасение миссис Ланкастер».

      – Скорее всего, ты обнаружишь, что она цела и невредима.

      – Очень на это надеюсь. Буду рада, как никто другой, если окажется именно так.

      – Как же ты собираешься приступить к делу?

      – Я уже сказала, сначала мне нужно все обдумать. Может быть, дать объявление? Нет, это было бы ошибкой.

      – Будь осторожна, – сам не зная почему предостерег ее Томми.

      Таппенс не удостоила его ответом.

      III

      В понедельник утром Альберт, верой и правдой служивший Бересфордам вот уже много лет, бывший, по сути дела, главной опорой их дома с тех самых пор, как его в качестве рыжего мальчишки-лифтера привлекли к борьбе с преступным миром, поставил на тумбочку между двумя кроватями поднос с утренним чаем, раздвинул портьеры, сообщил, что погода отличная, и вышел из комнаты, с достоинством неся свое значительно располневшее тело.

      Таппенс зевнула, села на кровати, протерла глаза, налила чашку чаю, бросила в нее ломтик лимона и заметила, что день как будто бы прекрасный, но, впрочем, ничего нельзя сказать наверняка.

      Томми со стоном повернулся на другой бок.

      – Просыпайся, – сказала Таппенс. – Тебе ведь сегодня нужно кое-куда идти, ты что, забыл?

      – О господи! – проворчал Томми. – Действительно нужно.

      Он тоже сел и налил себе чаю, бросив одобрительный взгляд на висящую на стене картину.

      – Должен тебе сказать, Таппенс, эта картина действительно очень хороша.

      – Это от особого освещения – солнце из окна падает на нее сбоку.

      – У нее такой мирный вид.

      – Я определенно видела этот пейзаж раньше. Очень хотелось бы вспомнить где.

      – Не понимаю, какое это имеет значение. Когда-нибудь вспомнишь.

      – Когда-нибудь меня не устраивает. Я хочу вспомнить сейчас.

      – Но почему?

      – Как ты не понимаешь? Это единственный ключ, которым я располагаю. Картина принадлежала миссис Ланкастер…

      – Но эти два обстоятельства никак друг с другом не связаны, – перебил ее Томми. – Верно, что картина принадлежала миссис Ланкастер. Но она вполне могла купить ее на выставке, или это сделал кто-нибудь из ее родственников. Вполне возможно, что картину ей просто подарили. Она привезла ее в «Солнечные горы», потому что находила милой. Нет никаких оснований предполагать, что картина как-то связана с миссис Ланкастер лично. Если бы это было так, она не стала бы дарить ее тетушке Аде.

      – Но это единственный ключ, который у меня есть, – упрямо повторила Таппенс.

      – Такой прелестный мирный домик.

      – Все равно я считаю, что он пустой.

      – Что ты хочешь сказать, почему пустой?

      – Я уверена, что в нем никто не живет. Мне кажется, никто и никогда из этого дома не выходил. Никто не ходил по этому мостику, никто не отвязывал лодку, чтобы взяться за весла и куда-нибудь плыть.

      – Ради всего святого, Таппенс! – воскликнул Томми, глядя на жену. – Что это ты напридумывала?

      –