Екатерина Чубарова. Татьяна Алексеевна Коршунова

кинулась к Екатерине на шею.

      Они огляделись: бескрайность леса давила со всех сторон. Как яма, из которой в жизнь не выбраться; как беспощадные объятия трясины. Закричать до хрипоты, звать на помощь – никто не услышит, потому что за далью леса – мир, не подозревающий о существовании этого места.

      «А где… Леонтий?» – стуча зубами, выдавила из себя Ненила.

      Глаза различали в темноте силуэты: на дороге, где остались растоптанные следы от подков, лежал распростёртый человек.

      Екатерина одна никогда не видела смерти. Но первая кинулась к нему. Наклонилась над его лицом, дотронулась до макушки. Войлочный колпак был горячий и мокрый, пар от него растворялся в морозном воздухе. На пальцах осталось что-то липкое.

      – Леонтий! – хрип в горле заглушил её голос.

      Подбежал Раффаеле, с неаполитанской расторопностью потормошил его за плечи и руки и приподнял под спину. Леонтий охнул. Из темени его на утоптанный песок вытекала тёмная кровь. Екатерина смяла колпак и попыталась промокнуть.

      – Чем перевязать? – спросил Раффаеле.

      – Погодите! – Ненила уложила Алёнку в траву на обочине. – Погодите, я найду!

      Она развязала узелок, вытащила чистую пелёнку и разорвала пополам. Они втроём склонились над Леонтием, стоя на коленях на влажном песке.

      – Потерпи, голубчик, – прошептала Ненила, обматывая ему голову.

      – Пробили череп, – сказал Раффаеле. – Нужна тугая повязка. Но прежде – удалить осколки кости.

      – Вы сможете? – спросила Екатерина.

      – Без света и чистого ножа…

      – Нам неоткуда ждать помощи, сеньор Раффаеле. Углич в одиннадцати верстах. Нам не дойти туда ночью с раненым человеком.

      – Близко деревни могут быть, – он покрутил над коленями немеющими руками.

      – Если пойдём искать, мы заблудимся, – сказала Екатерина. – Надобно дожидаться рассвета.

      Лиза дрожала. У неё в ногах в траве сопела Алёнка.

      – Который час? – Раффаеле сунул руку в карман. – Dannazione!39 Они украли мой брегет!

      – Чего делать, Катерина Иванна? – всхлипнула Ненила. – Будем ждать на дороге чью-нить повозку?

      – Мы не сможем стоять на дороге неведомо сколько. Нам не остаётся иного, как ночевать в лесу. Как рассветёт, так и подумаем, как выбраться отсюда.

      – Вы правы, Каттерина. Мы должны уйти с дороги. Ночью проезжают не только хорошие люди, – Раффаеле не признавался, какая усталость одолевала его после бессонной ночи в сарае. Сколько бы он отдал теперь, чтобы туда вернуться…

      Он приподнял Леонтия под шею. Повязка промокла, почернела – хоть отжимай.

      – Н-надо остановить кровь.

      Ненила оживилась:

      – Подорожником! Я пойду поищу!

      – По-дорожь-ни-ком. Что это?

      – Это круглые полосатые листья, – Екатерина ползала по обочине, ощупывала слизкую траву. – Не то, сеньор Раффаеле, это лопухи! Подорожник меньше.

      Ненила нащипала листьев в подол. Не жалея пелёнок, туго примотала их к голове Леонтия. И Раффаеле понёс его в лес. Ветка

39

Проклятье! (неап.)