Екатерина Чубарова. Татьяна Алексеевна Коршунова

водила гребнем по тёмно-русым прядям барышни. – В сене валяется, ждёт приказу вашего.

      – Пусть он карету нашу приготовит. Надо будет отвезти нас с Елизаветой Андреевной в церковь. Скажи ему.

      Лиза сонно моргала и вынимала из скатанных волос цепкие сухоцветы и листочки.

      От Екатерины пахло сеном, как духами, тёмно-серое платье помялось за ночь. Закончив причёску, она подкралась к ящику – взять редингот… да чтобы не потревожить герцога. Он сел перед ней, потирая виски.

      – Вас тоже разбудил петух, сеньор Раффаеле?

      – Я не спал.

      Леонтий отправился запрягать лошадей. Дверь оставил приоткрытой. Свежий холодок осеннего утра побежал по ногам.

      – Умыться бы как, – Лиза потёрла сонные глаза.

      Ненила вколола ей последнюю шпильку.

      – Я пойду, погляжу на дворе, нет ли где колодца, – и выбежала за дверь, впустив в сарай слепящую зарю.

      Барышни стянули шнурками сумочки и украдкой выбрались на улицу. Воздух был студёный и влажный. По голубому небу ходили чёрные тучи, не давая солнцу охватить землю. Подувал ветерок – с яблонь летели вихрем жёлто-зелёные листочки, а кривые сучковатые ветви дрожали, словно продрогшие.

      – Я нашла тут колодец за домом. Бадью взяла – умыться вам. Только вода уж порáто ледяная, – Ненила огляделась с опаской и поманила барышень за угол сарая.

      Струйка обжигающей воды полилась в девичьи ладони. Взбодрила сонные глаза и осталась каплями на ресницах.

      Явился Леонтий:

      – Катерина Иванна, вы давечи приказали лошадей готовить. А как я ив на улицу вынесу? Хозяюшка-то вечор ворота заперла да ключи с собой забрала. А конюфа-то нету.

      – А мы тогда пешком пойдём. Кто нас тут знает?

      – Как же вы, неужто одни, Катерина Иванна? Дайте я пойду с вами.

      – Зачем, Леонтий? Город маленький, не заблудимся.

      – Боязно мене за вас, вон вечор одна только шушера по городу бродила!

      – Так то было на ночь глядя. Не тревожься, Леонтий. Оставайся сеньору Раффаеле служить.

      Барышни повязали на головы шёлковые платки. Ну, вот – то ли дело! В платке куда как удобнее, нежели в шляпе, – Екатерина улыбнулась.

      – Ждите нас здесь! – она погрозила пальцем Леонтию и Нениле из-за угла дома. И потянула Лизу за руку к калитке.

      Углич был тихим и пустынным, словно время в нём остановилось. Барышни шли к площади узкими немощёными улочками. Атласные туфли тонули в мягкой дорожной пыли, в тонкие подмётки впивались мелкие камешки. Домашняя простота уездного городка успокаивала душу. В провинциальных местечках всегда кажется, что никуда не надо торопиться и бояться опаздывать, и не за чем гнаться – потому что всё вокруг замерло. Проходят дни, месяцы, иногда годы – а город тот же, и жизнь в нём не меняется, храня связь с воспоминаниями.

      Площадь оказалась шире, чем представлялась туманной ночью. Четыре храма венчали её углы, соединённые длинными рядами зданий с арками. Солнце поднималось за спиной – и золотые кресты на храмах горели пламенем зари. У торговых рядов то тут, то